Комментарии (введение) ко всей книге «От Иоанна»

Комментарии к главе 2

ВВЕДЕНИЕ К ЕВАНГЕЛИЮ ОТ ИОАННА

ЕВАНГЕЛИЕ С ОРЛИНОГО ВЗГЛЯДА

Многие христиане считают Евангелие от Иоанна самой драгоценной книгой Нового Завета. Этой книгой больше всего питают они свои умы и сердца и она успокаивает души их. Авторов Евангелий очень часто изображают символически на витражах и в других произведениях в виде четырех зверей, которых автор Откровения видел вокруг престола (Отк. 4,7). В разных местах каждому евангелисту приписывают разный символ, но в большинстве случаев принято считать, что человек - это символ евангелиста Марка, чье Евангелие можно назвать самым незамысловатым, самым простым и самым человечным; лев - символ евангелиста Матфея, потому что он, как никто другой, видел в Иисусе Мессию и льва колена Иуды; телец (вол) - символ евангелиста Луки, потому что это животное использовали и для служения и для жертвоприношения, а он видел в Иисусе великого слугу людей и универсальную жертву за все человечество; орел - символ евангелиста Иоанна, потому что из всех живых существ только орел может смотреть, не будучи ослеплен, прямо на солнце и проникать в вечные тайны, вечные истины и в самые мысли Бога. У Иоанна самый проницательный взгляд из всех новозаветных авторов. Многие люди считают, что они ближе всего к Богу и к Иисусу Христу, когда читают Евангелие от Иоанна, а не любую другую книгу.

ЕВАНГЕЛИЕ, ОТЛИЧАЮЩЕЕСЯ ОТ ДРУГИХ

Стоит только бегло прочитать четвертое Евангелие, чтобы увидеть, что оно отличается от трех других: в нем нет многих событий, которые включены в остальные три. В четвертом Евангелии ничего не сказано о рождении Иисуса, о Его крещении, о Его искушениях, в нем ничего не сказано о Тайной Вечере, о Гефсиманском саде и о Вознесении. В нем не говорится об исцелении людей, одержимых бесами и злыми духами, и, удивительнее всего, в нем нет ни одной притчи Иисуса, которые являются бесценной частью остальных трех Евангелий. В трех Евангелиях Иисус постоянно говорит этими чудесными притчами, и легко запоминающимися, короткими, выразительными предложениями. А в четвертом Евангелии речи Иисуса занимают иногда целую главу и часто представляют собой сложные, изобилующие доказательствами заявления, совершенно отличные от тех сжатых, незабываемых изречений в других трех Евангелиях. Еще более удивительно, что факты из жизни и служения Иисуса, приведенные в четвертом Евангелии, отличаются от того, что приведено в других Евангелиях. 1. В Евангелии от Иоанна иначе изложено начало служения Иисуса. В других трех Евангелиях совершенно ясно сказано, что Иисус начал выступать с проповедями лишь после заключения в темницу Иоанна Крестителя. "После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царства Божия (Мар. 1,14; Лук. 3,18.20; Мат. 4,12). По Евангелию от Иоанна же выходит, что был довольно длительный период, когда проповедование Иисуса совпадало с деятельностью Иоанна Крестителя (Иоан. 3,22-30; 4,1.2). 2. В Евангелии от Иоанна иначе представлена область, в которой проповедовал Иисус. В других трех Евангелиях главной областью проповедования была Галилея и в Иерусалиме Иисус не был до последней недели своей жизни. Согласно Евангелию от Иоанна Иисус большей частью проповедовал в Иерусалиме и Иудее и лишь эпизодически заходил в Галилею (Иоан. 2,1-13; 4,35-51; 6,1-7,14). По Иоанну Иисус находился в Иерусалиме на Пасху, что совпало с очищением Храма (Иоан. 2,13); во время неназванного праздника (Иоан. 5,1); во время праздника Кущей (Иоан. 7,2.10). Он был там зимой, во время праздника Обновления (Иоан. 10,22). Согласно четвертому Евангелию, Иисус после этого праздника вообще больше не покидал Иерусалима; после главы 10 Он все время находился в Иерусалиме. Это значит, что Иисус оставался там в течение многих месяцев, от зимнего праздника Обновления до весны, до Пасхи, во время которой он был распят. Надо сказать, что именно этот факт получил в Евангелии от Иоанна правильное отражение. Из других Евангелий видно, как Иисус сокрушался о судьбе Иерусалима, когда наступила последняя неделя. "Иерусалим, Иерусалим избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз Я хотел собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!" (Мат. 23,37; Лук. 13,34). Совершенно очевидно, что Иисус не мог сказать такое, если бы Он не побывал несколько раз в Иерусалиме и не обращался неоднократно к его жителям. С первого Своего посещения Он не мог бы сказать этого. Именно это различие позволило "отцу истории Церкви" Евсевию (263-340 гг.), епископу из Кесарии Палестинской и автору древнейшей истории Церкви от рождества Христова до 324 г., предложить одно из первых объяснений отличия четвертого Евангелия от остальных трех. Евсевий заявил, что в его время (около 300-го г.), многие ученые-богословы придерживаясь такого взгляда: первым проповедовал иудеям Матфей, но настало время, когда он должен был пойти проповедовать и другим народам; перед тем, как отправиться в путь, он записал все, что он знал о жизни Христа, на древнееврейском языке и "таким образом облегчил потерю тем, кого он должен был оставить". После того, как Марк и Лука написали свои Евангелия, Иоанн все еще устно проповедовал историю жизни Иисуса. "Наконец он приступил к ее описанию и вот почему. Когда упомянутые три Евангелия стали доступны всем и дошли до него тоже, говорят, что он одобрил их и подтвердил их истинность, но добавил, что в них отсутствовал рассказ о деяниях, совершенных Иисусом в самом начале Его служения... И потому, говорят, Иоанн описал в своем Евангелии период, опущенный ранними евангелистами, т.е. деяния, совершенные Спасителем в период до заключения в темницу Иоанна Крестителя..., а остальные три евангелиста описывают события, имевшие место после этого времени. Евангелие от Иоанна - это повествование о первых деяниях Христа, тогда как в других повествуется о позднейшей Его жизни" (Евсевий, "История Церкви" 5,24). Следовательно, согласно Евсевию, вообще не существует никакого противоречия между четвертым и остальными тремя Евангелиями; все различие объясняется тем, что в четвертом Евангелии, по крайней мере, в первых главах, повествуется о служении в Иерусалиме, которое предшествовало проповедованию в Галилее и происходило тогда, когда Иоанн Креститель еще находился на свободе. Вполне возможно, что это объяснение Евсевия, по крайней мере, в некоторой части, справедливо. 3. По Иоанну и длительность служения Иисуса была другой. Из остальных трех Евангелий вытекает, что оно длилось всего один год. На все время служения приходится всего одна Пасха. В Евангелии от Иоанна же три Пасхи: одна совпадает с очищением Храма (Иоан. 2,13); другая где-то совпадает со временем насыщения пяти тысяч (Иоан. 6,4); и, наконец, последняя Пасха, когда Иисус был распят. По Иоанну служение Христа должно длиться около трех лет, чтобы можно было расположить во времени все эти события. И опять же Иоанн несомненно прав: оказывается это же видно при внимательном чтении остальных трех Евангелий. Когда ученики срывали колосья (Мар. 2,23), должно быть, была весна. Когда были насыщены пять тысяч - они расселись на зеленой траве (Мар. 6,39), следовательно, снова была весна, и между этими двумя событиями должен был пройти год. За этим следует путешествие через Тир и Сидон и Преображение. На горе Преображения Петр хотел построить три кущи и остаться там. совершенно естественно предположить, что это было во время праздника Поставления Кущей, почему Петр и предложил это сделать (Мар. 9,5), то есть в начале октября. После этого следует период до последней Пасхи в апреле. Тем самым, из изложенного в трех Евангелиях можно вывести, что служение Иисуса продолжалось так же три года, как это представлено и у Иоанна. 4. Но у Иоанна имеются и существенные отличия от трех других Евангелий. Вот два примечательных примера. Во-первых, у Иоанна очищение Храма отнесено к началу служения Иисуса (Иоан. 2,13-22), тогда как другие евангелисты помещают его в конец (Мар. 11,15-17; Мат. 21,12.13; Лук. 19,45.46). Во-вторых, Иоанн относит Распятие Христа на день, предшествовавший Пасхе, тогда как другие евангелисты относят его на самый день Пасхи. Мы вовсе не должны закрывать глаза на различия, существующие между Евангелием от Иоанна, с одной стороны, и остальными Евангелиями с другой.

ОСОБЕННЫЕ ЗНАНИЯ ИОАННА

Совершенно очевидно, что если Евангелие от Иоанна отличается от других евангелистов, то это не из-за незнания или отсутствия информации. Хотя он и не упоминает многого из того, что приводят остальные, он приводит многое такое, чего у них нет. Только Иоанн рассказывает о брачном пире в Кане Галилейской (2,1-11); о посещении Иисуса Никодимом (3,1-17); о самарянке (4); о воскресении Лазаря (11); о том, как Иисус мыл ноги Своим ученикам (13,1-17); о Его прекрасном учении о Святом Духе, Утешителе, рассыпанном в главах (14-17). Лишь в повествовании Иоанна действительно оживают перед нашими глазами многие ученики Иисуса и мы слышим речь Фомы (11,16; 14,5; 20,24-29), а Андрей становится подлинной личностью (1,40.41; 6,8.9; 12,22). Только у Иоанна узнаем мы нечто о характере Филиппа (6,5-7; 14,8.9); слышим злой протест Иуды при помазании миром Иисуса в Вифании (12,4.5). И надо отметить, что, как ни странно, эти мелкие штрихи открывают нам поразительно многое. Портреты Фомы, Андрея и Филиппа в Евангелии от Иоанна подобны маленьким камеям или виньеткам, в которых незабываемо набросан характер каждого из них. Далее, у евангелиста Иоанна мы снова и снова встречаем мелкие дополнительные детали, которые читаются как свидетельства очевидца: мальчик принес Иисусу не просто хлебы, а ячменные хлебы (6,9); когда Иисус пришел к ученикам, пересекавшим в шторм озеро, они проплыли около двадцати пяти или тридцати стадий (6,19); в Кане Галилейской было шесть каменных водоносов (2,6). Только у Иоанна говорится о четырех солдатах, бросавших жребий из-за цельнотканой одежды Иисуса (19,23); только он знает, сколько смеси смирны и алое было использовано для помазания тела Иисуса (19,39); только он помнит, как во время помазания Иисуса в Вифании дом наполнился благоуханием (12,3). Многое из этого кажется на первый взгляд незначительными деталями и они остались бы непонятными, если бы не были воспоминаниями очевидца. Как бы ни отличалось Евангелие от Иоанна от остальных Евангелий, это отличие надо объяснять не незнанием, а как раз тем, что у Иоанна было больше знаний, или он располагал лучшими источниками, или же лучшей памятью, чем остальные. Другим доказательством того, что автор четвертого Евангелия обладал особой информацией, является то, что он очень хорошо знал Палестину и Иерусалим. Он знает как долго строился иерусалимский Храм (2,20); что иудеи и самаряне постоянно конфликтовали (4,9); что иудеи держались невысокого мнения о женщине (4,9); как иудеи смотрели на субботу (5,10; 7,21-23; 9,14). Он хорошо знает Палестину: он знает две Вифании, одна из которых находилась за Иорданом (1,28; 12,1); он знает, что из Вифсаиды были некоторые из учеников (1,44; 12,21); что Кана находится в Галилее (2,1; 4,46; 21,2); что город Сихарь находится недалеко от Сихема (4,5). Он, как говорится, знал в Иерусалиме каждую улицу. Он знает овечьи ворота и купальню около них (5,2); он знает купальню Силоам (9,7); притвор Соломона (9,23); поток Кедрон (18,1); Лифостротон, что по-еврейски Гаввафа (9,13); Голгофу, похожую на череп (место Лобное, 19,17). Надо помнить, что в 70 г. Иерусалим был разрушен, а Иоанн начал писать свое Евангелие не ранее 100-го г. и, тем не менее, он помнил в Иерусалиме все.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, В КОТОРЫХ ПИСАЛ ИОАНН

Мы уже видели, что есть большое различие между четвертым Евангелием и остальными тремя Евангелиями, и мы видели, что причиной этому никак не могла быть неосведомленность Иоанна, и потому мы должны спросить себя: "Какую же цель преследовал он, когда писал свое Евангелие?" Если мы уясним себе это, мы выясним, почему он отобрал именно эти факты и почему он их показал именно так. Четвертое Евангелие было написано в Ефесе около 100-го года. К этому времени в христианской Церкви наметились две особенности. Во-первых, христианство пришло в языческий мир. К тому времени христианская Церковь перестала носить в основном иудейский характер: большинство приходивших в нее членов происходили не из иудейской, а из эллинистической культуры, и потому Церковь должна была заявить о себе по-новому. Это вовсе не значит, что нужно было изменить христианские истины; просто их нужно было выразить по-новому. Возьмем хотя бы такой пример. Допустим, грек принялся читать Евангелие от Матфея, но как только он открывал его, он наталкивался на длинную родословную. Родословные были понятным делом для иудеев, но были совершенно непонятны грекам. Читая, грек видит, что Иисус был сыном Давида - царя, о котором греки никогда не слыхали, который к тому же был символом расовых и националистических чаяний иудеев, которые нисколько не волновали этого грека. Этот грек сталкивается с таким понятием, как "Мессия", и опять же он никогда прежде не слышал этого слова. А обязательно ли нужно греку, решившему стать христианином, полностью перестраивать свой образ мышления и вживаться в иудейские категории? Должен ли он, прежде чем он может стать христианином, выучить добрую часть иудейской истории и иудейской апокалипсической литературы, в которой рассказывается о пришествии Мессии. Как выразился английский богослов Гудспид: "Разве не мог он познакомиться непосредственно с сокровищами христианского спасения, не погрязнув навечно в иудаизме? Нужно ли было ему расставаться со своим интеллектуальным наследием и начинать думать исключительно в иудейских категориях и иудейскими понятиями?" Иоанн подходит к этому вопросу честно и прямо: он нашел одно из величайших решений, которые когда-либо приходили кому-либо в голову. Позже, в комментарии, мы намного полнее рассмотрим решение Иоанна, а сейчас лишь коротко остановимся на нем. У греков было два великих философских понятия. а) Во-первых, у них было понятие Логоса. В греческом оно имеет два значения: слово (речь) и смысл (понятие, причина). Иудеи хорошо знали о всесильном слове Божием. "И сказал Бог: да будет свет. И стал свет" (Быт. 1,3). А грекам хорошо была известна идея причины. Греки смотрели на мир и видели в нем удивительный и надежный порядок: ночь и день неизменно меняются в строгом порядке; времена года неизменно следуют друг за другом, звезды и планеты движутся по неизменным орбитам - у природы есть свои неизменные законы. Откуда этот порядок, кто создал его? На это греки отвечали уверенно: Логос, Божественный разум создал этот величественный мировой порядок. "А что дает человеку способность думать, рассуждать и знать?" - спрашивали себя греки дальше. И опять же уверенно отвечали: Логос, Божественный разум пребывающий в человеке, делает его мыслящим. Евангелие от Иоанна как бы говорит: "Всю жизнь ваше воображение поражал этот великий, направляющий и сдерживающий Божественный разум. Божественный разум пришел на землю во Христе, в облике человеческом. Взгляните на Него и вы увидите, что это такое - Божественный разум и Божественная воля". Евангелие от Иоанна дало новое понятие, в котором греки могли мыслить об Иисусе, в котором Иисус был представлен как Бог, выступающий в облике человеческом. б) У греков была теория о двух мирах. Один мир - это тот, в котором мы живем. Это был, по их представлениям, в некотором смысле прекрасный мир, но это был мир теней и копий, нереальный мир. Другой же был реальный мир, в котором пребывают вечно великие реальности, от которого земной мир лишь бледная и бедная копия. Мир невидимый был для греков реальным миром, а мир видимый - лишь тенью и нереальностью. Греческий философ Платон систематизировал это представление в своем учении о формах или идеях. Он считал, что в мире невидимом есть совершенные бестелесные прообразы всех вещей, а все вещи и предметы этого мира являются лишь тенями и копиями этих извечных прообразов. Попросту говоря, Платон считал, что где-то существует прообраз, идея стола, причем все столы на земле представляют собой лишь несовершенные копии этого прообраза стола. А самая великая реальность, высшая идея, прообраз всех прообразов и форма всех форм есть Бог. Оставалось, однако, решить вопрос о том, как попасть в этот реальный мир, как уйти от наших теней к вечным истинам. И Иоанн заявляет, что именно эту возможность дает нам Иисус Христос. Он Сам есть реальность, пришедшая к нам на землю. В греческом языке для передачи понятия реальный в этом смысле употребляется слово алефейнос, которое очень близко связано со словом алефес, что значит истинный, подлинный и алефейа, что значит истина. В Библии греческое алефейнос переведено как истинный, но было бы правильно также перевести его как реальный. Иисус - реальный свет (1,9). Иисус - реальный хлеб (6,32); Иисус - реальная виноградная лоза (15,1); суд Христа - реален (8,16). Один Иисус реален в нашем мире теней и несовершенств. Из этого следуют некоторые выводы. Каждое деяние Иисуса было не только действием во времени, но и представляет собой окно, через которое мы можем видеть реальность. Именно это имеет в виду евангелист Иоанн, когда он говорит о совершенных Иисусом чудесах, как о знаках (семейа). Чудесные свершения Иисуса не просто чудесны, они представляют собой окна, открытые в реальность, которая есть Бог. Именно этим объясняется тот факт, что Евангелие от Иоанна передает совершенно иначе, нежели остальные три евангелиста, истории о совершенных Иисусом чудесах. а) В четвертом Евангелии не чувствуется того оттенка сострадания, который присутствует в рассказах о чудесах во всех других Евангелиях. В других Евангелиях Иисус умилостивился над прокаженным (Мар. 1,41); сочувствует Иаиру (Мар. 5,22) и отцу страдающего эпилепсией мальчика (Мар. 9,19). Лука, когда Иисус воскресил сына вдовы из города Наин, прибавляет с бесконечной нежностью "и отдал его Иисус матери его" (Лук. 7,15). А в Евангелии от Иоанна чудеса Иисуса не столько акты сострадания, сколько демонстрация славы Христа. Так Иоанн комментирует после чуда, совершенного в Кане Галилейской: "Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою" (2,11). Воскрешение Лазаря произошло "к славе Божией" (11,4). Слепота слепорожденного существовала "чтобы на нем явились дела Божий" (9,3). Иоанн не хочет сказать, что в чудесах Иисуса не было любви и сострадания, но он в первую очередь видел в каждом чуде Христа славу Божественной реальности, врывающейся во время и в человеческие дела. б) В четвертом Евангелии чудеса Иисуса часто сопровождаются длинными рассуждениями. За описанием насыщения пяти тысяч идет длинное рассуждение о хлебе жизни (гл. 6); исцелению слепорожденного предшествует высказывание Иисуса о том, что Он - свет миру (гл. 9); воскрешению Лазаря предшествует фраза Иисуса о том, что Он есть воскресение и жизнь (гл. 11). В глазах Иоанна чудеса Иисуса не просто единичные акты во времени, они - возможность видеть то, что Бог делает всегда, и возможность видеть, как поступает Иисус всегда: они есть окна в Божественную реальность. Иисус не просто накормил однажды пять тысяч - это было иллюстрацией того факта, что Он навечно реальный хлеб жизни; Иисус не просто однажды открыл глаза слепому: Он - навечно свет миру. Иисус не просто однажды воскресил из мертвых Лазаря - Он навечно и для всех воскресение и жизнь. Чудо никогда не представлялось Иоанну изолированным актом - оно всегда было для него окном в реальность того, Кем Иисус всегда был и есть, того, что Он всегда делал и делает. Опираясь именно на это, великий ученый Климент Александрийский (около 230 г.) сделал одно из самых известных заключений о происхождении четвертого Евангелия и о цели его написания. Он считал, что сперва были написаны Евангелия, в которых приведены родословные, то есть Евангелия от Луки и от Матфея, после этого Марк написал свое Евангелие по просьбе многих, слышавших проповеди Петра, и включил в него те материалы, которые использовал в своих проповедях Петр. И лишь после этого "самым последним, Иоанн, увидев, что все связанное с материальными аспектами проповедей и учения Иисуса, получило надлежащее отражение, и побуждаемый своими друзьями и вдохновленный Святым Духом, написал духовное Евангелие (Евсевий, "История Церкви", 6,14). Климент Александрийский хочет тем самым сказать, что Иоанна интересовали не столько факты, сколько их смысл и значение, что он искал не факты, а истину. Иоанн видел в деяниях Иисуса не просто события, протекавшие во времени; он видел в них окна в вечность, и подчеркивал духовное значение слов и деяний Иисуса, чего никто другой из евангелистов даже не попытался сделать. Это заключение о четвертом Евангелии до сего дня остается одним из самых правильных. Иоанн написал не историческое, а духовное Евангелие. Таким образом, в Евангелии от Иоанна Иисус представлен как сошедший на землю воплощенный Божественный разум и как Единственный, обладающий реальностью и способный вывести людей из мира теней в мир реальный, о котором мечтали Платон и великие греки. Христианство, облаченное когда-то в иудейские категории, обрело величие греческого мировоззрения.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЕРЕСЕЙ

В то время, когда писалось четвертое Евангелие, перед Церковью стояла одна важная проблема - возникновение ереси. Прошло уже семьдесят лет с тех пор, как Иисус Христос был распят. За это время Церковь превратилась в стройную организацию; вырабатывались и устанавливались богословские теории и кредо веры, мысли человеческие неизбежно бродили и сбивались с пути истинного и возникали ереси. А ересь редко бывает совершенной ложью. Она возникает обычно вследствие особенного подчеркивания одного аспекта истины. Мы видим, по крайней мере, две ереси, который автор четвертого Евангелия стремился опровергнуть. а) Были такие христиане, по крайней мере, среди иудеев, которые ставили слишком высоко Иоанна Крестителя. В нем было нечто такое, что очень привлекало иудеев. Он был последним из пророков и он говорил голосом пророка, нам известно, что в позднейшие времена в ортодоксальном иудаизме официально существовала признанная секта последователей Иоанна Крестителя. В Деян. 19.1-7 мы встречаем небольшую группу людей из двенадцати человек, члены которой принадлежали к христианской Церкви, но были крещены лишь Иоанновым крещением. Автор четвертого Евангелия снова и снова спокойно, но твердо, ставит Иоанна Крестителя на надлежащее место. Иоанн Креститель сам неоднократно утверждал, что он не претендует на высшее место и не имеет на него права, но безоговорочно уступал это место Иисусу. Мы уже видели, что по другим Евангелиям служение и проповедование Иисуса началось только после того, как Иоанн Креститель был посажен в темницу, а в четвертом Евангелии говорится о времени, когда служение Иисуса совпадало с проповедованием Иоанна Крестителя. Вполне возможно, что автор четвертого Евангелия вполне сознательно воспользовался этим доводом, чтобы показать, что Иисус и Иоанн действительно встречались и что Иоанн воспользовался этими встречами, чтобы признать и побудить других признать превосходство Иисуса. Автор четвертого Евангелия подчеркивает, что Иоанн Креститель "не был свет" (18) и он сам совершенно определенно отрицал наличие у него каких-либо притязаний быть Мессией (1,20 и сл.; З,28; 4,1; 10,41) и что нельзя даже допускать, будто он нес более важное свидетельство (5,36). В четвертом Евангелии нет критики Иоанна Крестителя; в нем есть упрек тем, кто отводит ему место, которое принадлежит Иисусу, и лишь Ему Одному.

б) Кроме того, в эпоху написания четвертого Евангелия получила широкое распространение ересь, известная под общим названием гностицизм. Если мы не разберемся в нем подробно, мы не заметим доброй доли величия евангелиста Иоанна и упустим определенный аспект стоявшей перед ним задачи. В основе гностицизма лежало учение о том, что материя по существу своему порочна и пагубна, а дух по существу своему благ. Гностики поэтому делали вывод, что Бог Сам не мог касаться материи и, потому, Он не создавал мира. Он, по их мнению, испускал серию эманации (излучений), каждое из которых было все дальше и дальше от Него, пока, наконец, одно из этих излучений оказалось настолько далеким от Него, что оно могло соприкоснуться с материей. Вот эта-то эманация (излучение) и была создателем мира.

Эта идея, сама по себе достаточно порочная, была еще больше испорчена одним дополнением: каждая из этих эманации, по мнению гностиков, знала все меньше и меньше о Боге, пока однажды не настал такой момент, когда эти эманации не только совершенно потеряли знание Бога, но и стали совершенно враждебны Ему. И потому гностики в конце концов, сделали заключение, что бог-создатель не только был совершенно отличен от реального Бога, но и совершенно чужд ему и враждебно к Нему настроен. Один из лидеров гностиков Церинтий говорил, что "мир был сотворен не Богом, а некоей силой очень далекой от Него и от той Силы, которая правит всей вселенной, и чуждой Бога, Который стоит над всем".

Гностики следовательно считали, что Бог вообще не имеет никакого отношения к сотворению мира. Вот потому то Иоанн и начинает свое Евангелие звучным заявлением: "Все чрез Него начало быть и без Него ничто не начало быть, что начало быть" (1,3). Вот почему Иоанн настаивает на том, что "так возлюбил Бог мир" (3,16). Перед лицом гностицизма, который так отдалял Бога и обращал Его в существо, которое вообще не могло иметь ничего общего с миром, Иоанн представил христианскую концепцию Бога, Который сотворил мир и Чье присутствие заполняет мир, который Он сотворил.

Теория гностиков оказывала влияние и на их идею об Иисусе.

а) Одни гностики считали, что Иисус - одна из этих эманации, которые излучал Бог. Они считали, что Он никак не связан с Божественностью, что Он - своего рода полубог, удаленный от подлинного реального Бога, что Он - всего лишь одно из существ, стоящих между Богом и миром.

б) Другие гностики считали, что у Иисуса не было настоящего тела: тело - это плоть, а Бог не может, по их мнению, коснуться материи, и потому Иисус был своего рода призраком, не имевшим реального тела и настоящей крови. Они, например, считали, что когда Иисус ступал по земле, Он не оставлял никаких следов, потому что Его тело не имело ни веса, ни вещества. Они бы никогда не могли сказать: "И Слово стало плотью" (1,14). Выдающийся отец западной церкви Аврелий Августин (354-430 гг.), епископ в Гипоне (северная Африка), рассказывает, что он много читал современных ему философов и нашел, что много у них очень похоже на то, что написано в Новом Завете, но, говорит он: "Я не нашел у них такой фразы: "Слово стало плотью и обитало с нами". Вот почему Иоанн в своем первом послании настаивал на том, что Иисус пришел во плоти, и заявил, что всякий, кто отрицает это, движим духом антихриста (1 Иоан. 4,3). Эта ересь известна под именем докетизм. Это слово происходит от греческого докейн, что значит казаться, и ересь называется так потому, что ее последователи считали, что людям лишь казалось, будто Иисус был человеком.

в) Некоторые гностики придерживались разновидности этой ереси: они считали, что Иисус был человек, на которого при его крещении сошел Дух Святой. Этот Дух пребывал в Нем на протяжении всей Его жизни до ее конца, но в виду того, что Дух Божий не может ни страдать, ни умереть, Он покинул Иисуса до того, как Он был распят. Громкий крик Иисуса на кресте они передавали так: "Сила Моя, Сила Моя! почему ты Меня оставила?" И в своих книгах эти еретики рассказывали о людях, разговаривавших на Елеонской горе с изображением, очень похожем на Него, хотя человек Иисус умирал на кресте.

Таким образом, ереси гностиков выливались в два рода верований: одни не верили в Божественность Иисуса и считали Его одной из эманации, которые излучал Бог, другие же не верили в человеческую сущность Иисуса и считали Его похожим на человека призраком. Верования гностиков разрушали одновременно подлинную Божественность и подлинную человеческую природу Иисуса.

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА ИИСУСА

Иоанн отвечает на эти теории гностиков и именно этим объясняется странная парадоксальность двойных акцентов, которые он ставит в своем Евангелии. Ни в одном другом Евангелии не подчеркивается так ясно истинная человеческая природа Иисуса, как в Евангелии от Иоанна. Иисус был крайне возмущен тем, что люди продавали и покупали в Храме (2,15); Иисус физически устал от долгого пути, усевшись у колодца в Сихаре в Самарии (4,6); ученики предлагали Ему еду так же, как они предлагали бы ее любому голодному человеку (4,3); Иисус сочувствовал тем, кто был голоден, и тем, кто чувствовал страх (6,5.20); Он чувствовал печаль и даже плакал, как это делал бы всякий понесший утрату (11,33.35 -38); когда Иисус был при смерти на кресте, Его запекшиеся губы шептали: "Жажду" (19,28). В четвертом Евангелии мы видим Иисуса человека, а не тень или призрак, в Нем мы видим человека, знавшего усталость изнуренного тела и раны страдающей души и страдающего ума. В четвертом Евангелии перед нами подлинно человечный Иисус.

БОЖЕСТВЕННОСТЬ ИИСУСА

С другой стороны, ни в одном другом Евангелии не показана так ярко Божественность Иисуса.

а) Иоанн подчеркивает предвечность Иисуса. "Прежде, нежели был Авраам, - сказал Иисус, - Я есмь" (8,58). У Иоанна Иисус говорит о славе, которую Он имел у Отца прежде бытия мира (17,5). Он снова и снова говорит о том, что сошел с небес (6,33-38). Иоанн видел в Иисусе Того, Кто был всегда, даже до бытия мира.

б) Четвертое Евангелие подчеркивает, как ни одно другое, всеведение Иисуса. Иоанн считает, что Иисус совершенно определенно имел сверхъестественное знание о прошлом самарянки (4,16.17); совершенно очевидно, что Он знал, как давно был болен человек, лежавший в купальне Вифезда, хотя никто не говорит Ему об этом (5,6); еще не задав Филиппу вопрос, Он уже знал какой получит ответ (6,6); Он знал, что Иуда предаст Его (6,61-64); Он знал о смерти Лазаря еще до того, как ему сказали об этом (11,14). Иоанн видел в Иисусе Того, Кто обладал особым сверхъестественным знанием, независимым от того, что кто-нибудь мог сказать Ему, Ему не нужно было задавать вопросов, потому что Он знал все ответы.

в) В четвертом Евангелии подчеркивается также тот факт, что Иисус всегда поступал совершенно самостоятельно, без всякого влияния на Него со стороны кого-нибудь. Чудо в Кане Галилейской Он совершил по собственной инициативе, а не по просьбе Своей Матери (2,4); побуждения Его братьев не имели никакого отношения к Его посещению Иерусалима во время праздника Кущей (7,10); никто из людей не лишил Его жизни, никто из людей не мог сделать этого. Он отдал Свою жизнь совершенно добровольно (10,18; 19,11). В глазах Иоанна Иисус обладал Божественной независимостью от всякого человеческого влияния. Он был совершенно независим в своих действиях.

Опровергая гностиков и их странные верования, Иоанн неопровержимо показывает как человеческую сущность Иисуса, так и Его Божественность.

АВТОР ЧЕТВЕРТОГО ЕВАНГЕЛИЯ

Мы видим, что автор четвертого Евангелия поставил своей целью показать христианскую веру таким образом, чтобы она стала интересной и для греков, к которым христианство теперь пришло, и, одновременно, выступить против ересей и заблуждений, возникших внутри Церкви. Мы продолжаем спрашивать себя: кто был его автором? Предания единодушно говорят, что автором был апостол Иоанн. Мы увидим, что вне всякого сомнения, за этим Евангелием действительно стоит авторитет Иоанна, хотя вполне возможно, что записал его и придал ему его форму не он. Соберем все, что мы знаем об Иоанне.

Он был младшим из сыновей Зеведея, у которого была рыбачья лодка на Галилейском море и который был достаточно богат, чтобы нанимать на службу наемных рабочих (Мар. 1,19.20). Мать Иоанна звали Саломией и, вполне возможно, что она была сестрой Марии, Матери Иисуса (Мат. 27,56; Мар. 16,1). Иоанн вместе со своим братом Иаковом по призванию Иисуса последовали за Ним (Мар. 1,20).

Складывается впечатление, что Иаков и Иоанн рыбачили вместе с Петром (Лук. 5,7-10). И оанн принадлежал к ближайшим ученикам Иисуса, потому что список учеников всегда начинается именами Петра, Иакова и Иоанна, а при некоторых великих событиях присутствовали только эти три (Мар. 3,17; 5,37; 9,2; 14,33).

По характеру Иоанн, совершенно очевидно, был беспокойным и честолюбивым человеком. Иисус дал Иоанну и его брату имя Воанергес, что значит сыны Громовые. Иоанн и его брат Иаков были нетерпеливы и выступали против всякого своеволия со стороны других (Мар. 9,38; Лук. 9,49). Темперамент их был столь необуздан, что они были готовы стереть с лица земли самарянскую деревню, потому что там им не оказали гостеприимства, когда они находились на пути в Иерусалим (Лук. 9,54). Или они сами, или мать их Саломия лелеяли честолюбивые замыслы. Они просили Иисуса, чтобы Он, когда получит Свое Царствие, посадил их по правую и левую сторону в славе Своей (Мар. 10,35; Мат. 20,20). В синоптических Евангелиях Иоанн представлен вожаком всех учеников, членом интимного кружка Иисуса, и, тем не менее, крайне честолюбивым и нетерпеливым.

В книге Деяний святых Апостолов Иоанн всегда выступает вместе с Петром, но сам не говорит. Его имя стоит среди первых трех в списке апостолов (Деян. 1,13). Иоанн был вместе с Петром, когда они исцелили хромого около Красных ворот Храма (Деян. 3,1 и сл.). Вместе с Петром его привели и поставили перед Синедрионом и начальниками иудеев; на суде оба вели себя поразительно смело (Деян. 4,1-13). Иоанн отправился вместе с Петром в Самарию проверить сделанное там Филиппом (Деян. 8,14).

В посланиях Павла имя Иоанна упоминается только один раз. В Гал. 2,9 он назван столпом Церкви наряду с Петром и Иаковом, одобрившими действия Павла. Иоанн был сложным человеком: с одной стороны он был одним из вожаков среди апостолов, членом интимного кружка Иисуса - Его ближайших друзей; с другой стороны, он был своенравным, честолюбивым, нетерпеливым и в то же время мужественным человеком.

Мы можем посмотреть, что рассказывали об Иоанне в эпоху молодой Церкви. Евсевий рассказывает, что он был сослан на остров Патмос в царствование римского императора Домициана (Евсевий, "История Церкви", 3,23). Там же Евсевий рассказывает позаимствованную у Климента Александрийского характерную историю об Иоанне. Он стал своего рода епископом Малой Азии и посетил однажды одну из церковных общин вблизи Ефеса. Среди прихожан он заметил стройного и очень красивого юношу. Иоанн обратился к пресвитеру общины и сказал: "Передаю этого юношу под твою ответственность и заботу, и призываю прихожан в свидетели этого".

Пресвитер забрал юношу в свой дом, заботился о нем и наставлял его, и настал день, когда юноша был крещен и принят в общину. Но вскоре после этого он сошелся с плохими друзьями и совершил столько преступлений, что стал, в конце концов, главарем банды убийц и воров. Когда через некоторое время Иоанн снова посетил эту общину, он обратился к пресвитеру: "Восстанови доверие, которое я и Господь оказали тебе и церкви, которой ты руководишь". Пресвитер сперва вовсе не понял, о чем говорит Иоанн. "Я имею в виду, чтобы ты дал отчет о душе юноши, которого я доверил тебе", - сказал Иоанн. "Увы, - ответил пресвитер, - он погиб". "Погиб?" - спросил Иоанн. "Для Бога он погиб, - ответил пресвитер, - он отпал от благодати и был вынужден бежать из города за свои преступления, и теперь он разбойник в горах". И Иоанн отправился прямо в горы, умышленно дал захватить себя бандитам, которые и привели его к юноше, который был теперь главарем банды. Мучимый стыдом, юноша пытался убежать от него, но Иоанн бежал за ним. "Сын мой! - кричал он, - Ты бежишь от своего отца. Я слаб и стар, сжалься надо мною, сын мой; не бойся, еще есть надежда на твое спасение. Я буду защищать тебя пред Господом Иисусом Христом. Если нужно, я с радостью умру за тебя, как Он умер за меня. Остановись, подожди, поверь! Это Христос послал меня к тебе". Такой призыв разбил сердце юноши, он остановился, отбросил свое оружие и зарыдал. Вместе с Иоанном спустился он с горы и вернулся в Церковь и на христианский путь. Здесь мы видим любовь и мужество Иоанна.

Евсевий (3,28) рассказывает еще одну историю об Иоанне, которую он нашел у Иринея (140-202 гг.), ученика Поликарпа Смирнского. Как мы уже отмечали, Церинтий был одним из ведущих гностиков. "Апостол Иоанн однажды пришел в баню, но узнав, что там находится Церинтий, вскочил со своего места и бросился вон, потому что не мог оставаться с ним под одной крышей, и посоветовал своим спутникам поступить так же. "Уйдем, чтобы баня не завалилась, - сказал он, - потому что там внутри находится Церинтий, враг истины". Вот еще один штрих к темпераменту Иоанна: Воанергес еще не умер в нем.

Иоанн Кассион (360-430 гг.), внесший значительный вклад в развитие учения о благодати и в развитие западноевропейского монашества приводит другую историю об Иоанне. Однажды его нашли играющим с прирученной куропаткой. Более строгий брат упрекнул его в том, что он попусту тратит свое время, на что Иоанн ответил: "Если лук всегда держать натянутым, он скоро перестанет стрелять прямо".

У Иеронима из Далмации (330-419 гг.) есть рассказ о последних словах Иоанна. Когда он был при смерти, ученики спросили его, что бы он хотел сказать им напоследок. "Дети мои, - сказал он, - любите друг друга", и потом повторил это еще раз. "И это все?" спросили его. "Этого достаточно, - сказал Иоанн, - ибо это завет Господа".

ЛЮБИМЫЙ УЧЕНИК

Если мы тщательно следили за сказанным здесь об апостоле Иоанне, мы должны были заметить одну вещь: всю нашу информацию мы взяли из первых трех Евангелий. Удивительно, что в четвертом Евангелии ни разу не упоминается имя апостола Иоанна. Но зато упоминаются два других человека.

Во-первых, говорится об ученике, которого любил Иисус. Он упоминается четыре раза. Он возлежал у груди Иисуса во время Тайной Вечери (Иоан. 13,23-25); ему на попечение оставил Иисус Матерь Свою, когда умирал на кресте (19,25-27); его и Петра встретила Мария Магдалина по возвращении из пустого гроба в первое утро Пасхи (20,2), и он присутствовал при последнем явлении воскресшего Иисуса своим ученикам на берегу Тивериадского моря (21,20).

Во-вторых, в четвертом Евангелии есть действующее лицо, которое мы назвали бы свидетель, очевидец. Когда в четвертом Евангелии говорится о том, как воин ударил Иисуса копьем в ребра, после чего тотчас истекла кровь и вода, за этим следует комментарий: "И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили" (19,35). В конце Евангелия снова говорится о том, что это любимый ученик свидетельствует все это, "и знаем, что истинно свидетельство его" (21,24).

Здесь перед нами довольно странная вещь. В четвертом Евангелии Иоанн никогда не упоминается, а любимый ученик упоминается, и, кроме того, есть особый свидетель, очевидец всей истории. По традиции никогда не возникало сомнения в том, что любимый ученик - это Иоанн. Лишь немногие пытались увидеть в нем Лазаря, ибо сказано, что Иисус любил Лазаря (Иоан. 11,3.5), или богатого молодого человека, о котором говорится, что Иисус, взглянув на него, полюбил его (Мар. 10,21). Но хотя в Евангелии никогда не говорится об этом так подробно, по традиции любимого ученика всегда отождествляли с Иоанном и нет никакой нужды ставить это под сомнения.

Но встает одна очень реальная проблема - если допустить, что Иоанн действительно сам написал Евангелия, стал ли бы он действительно говорить о себе, как об ученике, которого Иисус любил? Захотел ли бы он выделять себя таким образом и как бы заявлять: "Я был Его любимцем, меня Он любил больше всех?" Может показаться маловероятным, чтобы Иоанн сам присвоил себе такой титул. Если он дан другими, это очень приятный титул, если же человек присваивает его себе сам, это граничит почти с невероятным тщеславием.

Может быть тогда это Евангелие было свидетельством Иоанна, но было записано кем-то другим?

ПРОИЗВЕДЕНИЕ ЦЕРКВИ

В наших поисках истины мы начали с того, что отметили выдающиеся и исключительные моменты четвертого Евангелия. Наиболее примечательным моментом являются длинные речи Иисуса, занимающие иногда целые главы, и совершенно отличающиеся от того, как представлен Иисус своими речами в остальных трех Евангелиях. Четвертое Евангелие было написано около 100 г., то есть приблизительно через семьдесят лет после распятия Христа. Можно ли написанное через семьдесят лет считать дословной передачей сказанного Иисусом? Или это пересказ их с добавлением того, что стало более ясным со временем? Будем это помнить и учтем еще следующее.

Среди работ молодой Церкви до нас дошла целая серия отчетов и некоторые из них относятся к написанию четвертого Евангелия. Самый древний из них принадлежит Иренею, который был учеником Поликарпа Смирнского, который, в свою очередь, был учеником Иоанна. Таким образом, между Иренеем и Иоанном существовала прямая связь. Иреней пишет: "Иоанн, ученик Господа, который также опирался на Его грудь, сам опубликовал Евангелие в Ефесе, когда он жил в Асии".

Наводит на мысли слово в этой фразе Иренея, что Иоанн не просто написал Евангелие; он говорит, что Иоанн опубликовал (Екседоке) его в Ефесе. Слово, которое употребил Иреней, наталкивает на мысль, что это была не просто частная публикация, а обнародование какого-то официального документа.

Другой отчет принадлежит Клименту Александрийскому, бывшему в 230 г. руководителем великой александрийской школы. Он писал: "Самым последним Иоанн, увидев, что все связанное с материальным и телесным, получило надлежащее отражение в Евангелиях, побуждаемый своими друзьями, написал духовное Евангелие".

Здесь большое значение имеет выражение будучи побуждаем своими друзьями. Становится ясно, что четвертое Евангелие - это больше, чем личное произведение одного человека, и что за ним стоит группа, община, церковь. В том же духе читаем о четвертом Евангелии в списке десятого века, который носит название "Кодекс Толетанус", в котором каждая из книг Нового Завета предварена коротким резюме. Относительно четвертого Евангелия там сказано следующее:

"Апостол Иоанн, которого Господь Иисус любил больше всех, последним написал свое Евангелие по просьбе епископов Ассийских против Церинтия и других еретиков".

И здесь снова мысль, что за четвертым Евангелием стоит авторитет группы и Церкви.

А теперь обратимся к очень важному документу, известному как Мураториев Канон - он назван так по имени открывшего его ученого Муратори. Это первый из когда-либо изданных Церковью списков книг Нового Завета, составленные в Риме в 170-м году. В нем не только перечислены книги Нового Завета, но приведены короткие отчеты о происхождении, природе и содержании каждый из них. Большой интерес представляет отчет о том, как было написано четвертое Евангелие:

"По просьбе своих друзей-учеников и своих епископов, Иоанн, один из учеников, сказал: "Поститесь со мной три дня от сего, и что бы ни открылось каждому из нас, будь то в пользу моего Евангелия или нет, расскажем это друг другу". В ту же ночь открылось Андрею, что Иоанн должен рассказать все, а ему должны помочь все остальные, которые потом и проверяют все написанное".

Мы не можем согласиться с тем, что апостол Андрей был в Ефесе в 100-м г. (видимо это был другой ученик), но здесь совершенно ясно сказано, что, хотя за четвертым Евангелием стоит авторитет, ум и память апостола Иоанна, оно является произведением не одного человека, а группы.

А теперь мы можем попытаться представить себе, что же произошло. Около 100-го г. в Ефесе вокруг апостола Иоанна была группа людей. Эти люди почитали Иоанна как святого и любили его, как отца: ему в то время, должно быть, было около ста лет. Они мудро рассудили, что было бы очень хорошо, если бы престарелый апостол записал свои воспоминания о тех годах, когда он был вместе с Иисусом.

Но, в конце концов, они сделали много больше. Мы можем представить себе, как они сидят и заново переживают прошлое. Они, должно быть, говорили друг другу: "А помнишь, как Иисус сказал...?" И Иоанн, должно быть, отвечал: "Да, и сейчас мы понимаем, что Иисус хотел этим сказать..." Другими словами, эти люди не только записывали то, что говорил Иисус - это была бы только победа памяти, они записывали и то, что Иисус подразумевал под этим. Их направлял в этом Сам Святой Дух. Иоанн продумал каждое сказанное когда-то Иисусом слово и сделал он это под направляющим руководством столь реального в нем Святого Духа.

Есть одна проповедь, озаглавленная "Чем становится Иисус для человека, который долго знает Его". Это название - отличное определение Иисуса, каким мы Его знаем по четвертому Евангелию. Все это превосходно изложил английский богослов А. Г. Н. Грин-Армитадж в книге "Иоанн, который воочию видел". Евангелие от Марка, говорит он, с его четким изложением фактов из жизни Иисуса, очень удобно для миссионера; Евангелие от Матфея, с его систематическим изложением учения Иисуса, очень удобно для наставника; Евангелие от Луки, с его глубокой симпатией к образу Иисуса, как друга всех людей, очень удобно для приходского священника или проповедника, а Евангелие от Иоанна - это Евангелие для созерцательного ума.

Грин-Армитадж говорит далее об очевидном отличии между Евангелиями от Марка и от Иоанна: "Оба эти Евангелия в некотором смысле одинаковы. Но там, где Марк видит вещи плоско, прямо, буквально, Иоанн видит их тонко, проникновенно, духовно. Можно сказать, что Иоанн освещает строки Евангелия от Марка светильником".

Это отличная характеристика четвертого Евангелия. Вот почему Евангелие от Иоанна является величайшим из всех Евангелий. Его целью была не передача слов Иисуса, как в газетном репортаже, а передача заложенного в них смысла. В нем говорит Воскресший Христос. Евангелие от Иоанна - это скорее Евангелие от Святого Духа. Его написал не Иоанн из Ефеса, его написал Святой Дух через Иоанна.

ЗАПИСАВШИЙ ЕВАНГЕЛИЕ

Нам нужно ответить еще на один вопрос. Мы уверены в том, что за четвертым Евангелием стоят ум и память апостола Иоанна, но мы видели, что за ним стоит еще свидетель, который написал его, то есть, буквально изложил его на бумаге. Можем мы выяснить, кто это был? Из того, что оставили нам раннехристианские писатели, мы знаем, что в то время в Ефесе было два Иоанна: апостол Иоанн и Иоанн, известный как Иоанн-пресвитер, Иоанн-старейшина.

Папиас (70-145 гг.) епископ Иераполя, любивший собирать все, что относится к истории Нового Завета и жизнеописанию Иисуса, оставил нам очень интересную информацию. Он был современником Иоанна. Папиас пишет о себе, что он пытался узнать, "что сказал Андрей, или что сказал Петр, или что было сказано Филиппом, Фомой или Иаковом, или Иоанном, или Матфеем или любым из учеников Господа, или что говорят Аристион и пресвитер Иоанн - ученики Господа". В Ефесе были апостол Иоанн и пресвитер Иоанн; причем пресвитер (старейшина) Иоанн был столь любим всеми, что он, в действительности, был известен под именем пресвитер старец, совершенно очевидно, что он занимал особое место в Церкви. Евсевий (263-340 гг.) и Дионисий Великий сообщают, что еще и в их время в Ефесе были две знаменитые могилы: одна - Иоанна апостола, другая - Иоанна-пресвитера.

А теперь обратимся к двум коротким посланиям - Второму и Третьему посланиям апостола Иоанна. Послания эти написаны той же рукою, что и Евангелие, а как они начинаются? Второе послание начинается словами: "Старец избранной госпоже и детям ее" (2 Иоан. 1). Третье послание начинается словами: "Старец - возлюбленному Гаию" (3 Иоан. 1). Вот оно, наше решение. В действительности послания записал Иоанн-пресвитер; в них получили отражение мысли и память престарелого апостола Иоанна, которого Иоанн-пресвитер всегда характеризует словами "ученик, которого любил Иисус".

ДОРОГОЕ НАМ ЕВАНГЕЛИЕ

Чем больше мы узнаем о четвертом Евангелии, тем дороже оно нам становится. Семьдесят лет Иоанн думал об Иисусе. День за днем Дух Святой открывал ему значение того, что сказал Иисус. И вот, когда у Иоанна за плечами уже был целый век и дни его приближались к концу, он и его друзья уселись и стали вспоминать. Иоанн-пресвитер держал в руке перо, чтобы записывать слова своего наставника и руководителя апостола Иоанна. И последний из апостолов записал не только то, что он услышал от Иисуса, но и то, что как он теперь понимал, Иисус имел в виду. Он помнил, как Иисус сказал: "Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину" (Иоан. 16,12.13).

Многое не понял Иоанн тогда, семьдесят лет назад; многое открыл ему за эти семьдесят лет Дух истины. И все это Иоанн записал, хотя для него уже занималась заря вечной славы. Читая это Евангелие, надо помнить что оно поведавшее нам через ум и память апостола Иоанна и через Иоанна-пресвитера подлинные мысли Иисуса. За этим Евангелием стоит вся церковь Ефеса, все святые, последний из апостолов, Святой Дух и Сам Воскресший Христос.

НОВАЯ РАДОСТЬ (Иоан. 2,1-11)

Заключенные в четвертом Евангелии сокровища ставят проблемы перед изучающими его и перед составляющими комментарии к нему. Перед нами всегда два образа - простая история, или простое описание какого-то происшествия, которые каждый может понять и пересказать, а за ним - какие-нибудь сокровище - для того кто ищет, кто может видеть и понимать. В таком отрывке как этот заложено столько, что нам потребуется не менее трех глав чтобы изучить его. Сперва мы посмотрим на него в общем, как на фон, на котором развивалась история; потом мы рассмотрим кое-что из того, что в нем сказано о Христе и Его свершения, и, наконец, разберем те вечные истины, которые нам хочет поведать здесь евангелист Иоанн.

Кана Галилейская названа так в отличие от Каны в колене Асировом, расположенной километрах в двух от города Тира на Средиземном море. Кана Галилейская - это маленькая деревня около Назарета. Иероним из Далмации (330-419 гг.) - один из выдающихся учителей Церкви, проведший последние годы своей жизни в монастыре в Вифлееме в Палестине, говорит, что Кану можно было видеть из Назарета. Так вот, в этой Кане Галилейской был брачный пир, на который была приглашена Матерь Иисуса, Мария. Она, должно быть, имела отношение к устройству пира, потому что волновалась, когда кончилось вино, и у нее было достаточно полномочий, чтобы повелеть слугам делать все, что прикажет Иисус. В некоторых апокрифических евангелиях, которые не попали в Новый Завет, содержатся некоторые дополнительные сведения об этой истории. В одном из коптских евангелий говорится о том, что Мария приходилась сестрой матери жениха. Существует очень старое собрание предисловий к книгам Нового Завета, так называемые Монархические предисловия, в которых говорится, что женихом был никто иной, как сам Иоанн, и что мать его Саломия приходилась сестрой Марии. Мы не можем судить о достоверности этих дополнительных деталей, но история рассказана нам так ярко, что это, несомненно, рассказ очевидца.

Здесь Мария упоминается одна и вовсе не упоминается Иосиф. Это, возможно, объясняется тем, что он к этому времени уже умер. Можно даже предположить, что Иосиф умер вскоре после того, как Иисусу исполнилось 12 лет, и Иисус именно потому провел следующие восемнадцать лет в Назарете, что был вынужден в качестве кормильца взять на себя заботу о матери и о своей семье. Он покинул дом только тогда, когда младшие братья и сестры сами могли заботиться о себе.

Сцена действия рассказа - деревенский свадебный пир. В Палестине свадьба была заметным событием в жизни человека: по иудейскому закону свадьба молодой девушки должна была происходить в среду. Это очень примечательно, потому что тогда у нас есть дата отчета, и, если это была действительно среда, то Иисус встретил Андрея и Иоанна в субботу, и они весь день оставались у Него. Свадебные празднества продолжались несколько дней. Сама брачная церемония происходила поздно вечером, после пира, после чего брачную пару провожали в новый дом. К тому времени уже было темно и их провожали по деревенским улицам при свете факелов, под балдахином: их вели самым дальним путем, чтобы как можно больше людей имели возможность пожелать им благополучия. Новобрачные не отправлялись в свадебное путешествие: они оставались дома и в течение недели принимали всех гостей; они были одеты в свадебные наряды и на головах их были венцы; с ними обращались как с царствующими особами и даже называли их царем и царицей и слово их было законом. В жизни полной нужды и тяжелой работы эта неделя праздности и радости была очень важным моментом.

И вот это счастливое время Иисус с удовольствием делил со своими гостеприимными хозяевами. Но вышла заминка - по-видимому, сам приход Иисуса вызвал некоторые проблемы. Будучи приглашен на праздничный пир, Он явился не один, а с пятью учениками, а пять лишних ртов вполне могли вызвать осложнения. Пять неожиданных гостей могут где угодно вызвать осложнения; вот здесь и кончилось вино.

Вино было важным элементом иудейского праздника. "Без вина, - говорили раввины, - нет радости". Нельзя сказать, чтобы люди пьянствовали, но на востоке вино играло важное значение как напиток. Пьянство, собственно, было позором, люди пили вино разбавленным водой в отношении два к трем: на две части вина - три части воды.

Недостаток продуктов при появлении гостя неприятен в любое время, потому что гостеприимство на востоке - святое дело; тем более отсутствие еды и питья на свадебном пиру оказалось бы чрезвычайно унизительным для жениха и невесты.

И поэтому Мария пришла рассказать Иисусу о положении вещей. В русском переводе Библии ответ Иисуса звучит довольно неучтиво: в Его уста вкладываются такие слова: "Что Мне и Тебе, жено?" Это действительно дословный перевод, но он никак не передает тона разговора.

Фраза: "Что мне и тебе" была обычным разговорным оборотом. Сказанная сердито и резко она выражала полное неодобрение и укор, но сказанная мягко она выражала не столько укор, сколько несогласия. Эта фраза значит: "Не волнуйся, ты, собственно, не знаешь, что происходит; оставь дело на Мое усмотрение и Я улажу все Сам". Иисус просто сказал Марии, чтобы она оставила все на Его усмотрение, что Он найдет способ разрешить положение.

Слово жено (гунай) тоже вводит в заблуждение. Для нас оно звучит несколько резко, но этим же словом Иисус обратился к матери с креста, когда Он оставлял ее на попечение Иоанна (Иоан. 19,26). У Гомера этим словом Одиссей обращается к Пенелопе, своей любимой жене. Этим же словом обращается и римский император Август к Клеопатре, знаменитой египетской царице. Это был уважительный титул, и в нем не было ничего грубого и неучтивого. В современном русском, правда нет соответствующего эквивалента, но для других языков оно звучит как мадам, госпожа, т.е. как слова, в которых чувствуется учтивость.

Как бы там ни было, Мария была уверена в Нем: она велела слугам делать все, что скажет Иисус. У двери стояли шесть больших кувшинов-водоносов для воды, вмещавших две-три меры, как переведено древнееврейское слово бат, а бат равен приблизительно 40 литрам, следовательно, эти кувшины были очень большие и вмещали что-то около ста литров каждый.

Иоанн пишет Евангелие для греков и потому он объясняет им, что эти кувшины были предназначены для обрядового омовения. Воду использовали для двух целей. Во-первых, для омовения ног при входе в дом. Дороги были немощеные и сандалии представляли собой, в сущности, лишь подошву, закреплявшуюся на ногах ремнями. В сухой день ноги были покрыты пылью, а в дождь - грязью, и воду использовали для омовения ног. Во-вторых, вода требовалась для омовения рук. Ортодоксальные иудеи омывали руки перед едой и перед каждым блюдом. Сперва кисть руки держали кончиками пальцев вверх и лили воду так, чтобы она стекала к запястью, после чего руку держали пальцами вниз и воду лили так, чтобы она стекала от запястья до кончиков пальцев, и так каждую руку по очереди; после этого каждую ладонь очищали, потирая ее сжатой в кулак кистью другой руки. По иудейскому обрядовому закону это полагалось делать не только перед едой, но и между блюдами. Если этого не делали, руки считались нечистыми. Вот для таких омовений рук и ног стояли там эти большие кувшины-водоносы.

Иисус приказал наполнить кувшины водой до краев. В Евангелии подчеркивается этот факт, чтобы указать на то, что кроме воды туда ничего налито не было. Потом Иисус приказал слугам зачерпнуть воды и отнести распорядителю пира, архитриклинос. На пирах у римлян был своего рода тамада, которого называли арбитер бибенди, что значит устроитель застолья (возлияния). Иногда в качестве распорядителя на иудейской брачной церемонии выступал один из гостей. Роль архитриклиносу соответствовала роди тамады; он рассаживал гостей и наблюдал за нормальным ходом пира. Попробовав воды, превратившейся в вино, он удивился и позвал жениха - у иудеев свадебный пир устраивали родители жениха - и стал шутить: "Все люди подают сперва хорошее вино, а потом, когда гости напьются и вкус их притупится и они уже не могут оценить, что они пьют, подают вино похуже, а ты придержал хорошее вино напоследок".

Вот так Иисус впервые явил миру Свою славу на свадьбе деревенской девушки и именно там ученики Его еще раз увидели, кто Он такой.

Отметим сперва три общих действия относительно этого совершенного Иисусом чуда.

1. Отметим когда и при каких обстоятельствах оно было совершено. Оно было совершено на свадебном пиру. Иисус превосходно чувствовал Себя в такой обстановке - Он не был суровым и строгим брюзгой. Ему нравилось делить счастливую радость брачного пира.

Есть такой тип религиозных людей, которые нагоняют на всех и повсюду уныние. Они с подозрением относятся ко всякой радости и ко всякому счастью, религия для них - темная одежда, приглушенные голоса, запрет веселого совместного время провождения. Но есть и другой тип людей. Один ученик так отозвался о своей учительнице: "Она производит ощущение, что я купаюсь в лучах солнца". Вот таким был и Иисус. Ч. Сперджен в своей книге "Лекции моим студентам" приводит несколько мудрых и едких высказываний: "Замогильный голос может быть уместным для кладбищенских работников, но Лазаря нельзя было поднять из могилы глухими стенаниями". "Я знаю братьев, которые с головы до пят, - их одежда, тон, манеры, галстук и башмаки - настолько похожи на священника, что в них ничего не видно чисто человеческого... Кажется, что некоторые навязали белый галстук на свою душу, которым и сковали все человеческое". "Человеку, в котором нет доброты, радушия, общительности - лучше всего определиться в похоронное бюро и погребать мертвых, потому что он никогда не сможет оказать влияния на живых". "Я советую всем, кто хочет завоевывать души, быть радушными и веселыми: не легкомысленными и пустыми, а радушными и общительными. На мед было поймано больше мух, чем на уксус. Человек, на лице которого безоблачное небо, может привести на небеса больше людей, чем человек в глазах которого адский огонь и холод".

Иисус никогда не считал радость преступлением. Почему бы не поступать также и Его последователям?

2. Отметим, где произошло это чудо. Оно было совершено в скромном доме в галилейской деревне. Это чудо было совершено не в связи с каким-то важным событием и в присутствии больших толп народа, а дома. В книге "Портрет святого Луки" А. Грин-Армитадж рассказывает, с какой радостью изображал евангелист Лука Иисуса в окружении простых вещей и людей. Грин-Армитадж говорит, что в Евангелии от Луки "Бог введен в дом, в семью"; оно привело Бога в домашний круг и в круг самых обычных вещей и событий. Свершения Иисуса Христа в Кане Галилейской показывают, каково было Его представление о доме. Как сказано в Библии "Иисус... явил славу Свою", и это явление произошло в доме.

А как по-разному относятся люди к тому, что они называют домом. Они сразу же согласятся с тем, что в мире нет более дорогого для них места, и в то же время согласятся с тем, что там они зачастую ведут себя более бесцеремонно и невоспитанно, более эгоистично и невежливо, чем с незнакомыми людьми. Многие обращаются со своими любимыми так, как они не посмели бы обращаться со случайными знакомыми. Часто посторонние видят нас с лучшей стороны, а живущие с нами под одной крышей видят нас с самой плохой стороны. Мы должны всегда помнить, что впервые Иисус явил славу Свою в скромном доме. Для Него дом был местом, где все должно быть хорошо.

3. Теперь посмотрим, почему Он совершил это чудо. Мы уже видели, что на востоке гостеприимство вообще было священным долгом. Если бы в тот день не оказалось больше вина в доме - это поставило бы его хозяев в неприятное и постыдное положение. И потому Иисус употребил Свою силу и власть на то, чтобы избавить скромную галилейскую семью от неприятностей и позора. Им руководило сочувствие к людям, чувство доброты и понимание положения простого народа.

Многие люди могут совершить нечто необыкновенное при необыкновенных обстоятельствах; но лишь Иисус может сделать необычное, чудо, при самых обычных обстоятельствах, как это имело место здесь. Часто люди даже испытывают своего рода удовлетворение и радуются чужим неудачам и неприятностям и любят сплетничать о них за чашкой чая или стаканом вина. А Иисус, Господь всякой жизни и Царь славы употребил Свою силу и власть на то, чтобы избавить простых галилейских парня и девушку от унижения. Именно на таких простых делах, требующих понимания и простой доброты, можем мы показать, что мы последователи Иисуса Христа.

Кроме того, в этой истории прекрасно показаны два примера, касающиеся веры Марии в Иисуса.

1. Когда что-нибудь шло неладно, Мария инстинктивно обращалась к Иисусу: она знала своего Сына. Иисус не покидал дома, пока Ему не исполнилось тридцать лет, и все эти годы Мария жила у Него. Существует легенда о днях детства Иисуса в Назарете, в которой рассказывается о том, что когда люди чувствовали себя уставшими, расстроенными и озабоченными, когда им было трудно или они были расстроены, они говорили: "Пойдем посмотрим на Дитя Марии". И они шли посмотреть на Иисуса и заботы их как-то улаживались. И сегодня еще так, кто близко знает Иисуса, всегда обращается к Нему, когда что-то не ладится - и Он никогда не заставляет Себя ждать.

2. Даже когда Мария не совсем поняла, что Иисус собирается делать, и даже казалось, что Он отклонил ее просьбу, Мария настолько верила Ему, что обратилась к слугам и велела им выполнять все, что им скажет Иисус. У Марии была вера, в которой она полагалась на Него даже в тех случаях, когда она Его не совсем понимала. Она не знала, что Иисус собирается сделать, но она знала, что Он поступит правильно и сделает то, что нужно. В жизни каждого наступают моменты, когда он уже не видит выхода. В жизни каждого бывают обстоятельства, которые никак объяснить нельзя и суть которых остается неведомой. Счастлив тот, кто в таких обстоятельствах продолжает верить, даже если ничего не может понять.

И еще в этой истории нам поведано кое-что об Иисусе. Иисус ответил Марии: "Еще не пришел час Мой". На протяжении всего Евангелия Он говорит о Своем часе. В Иоан. 7,6.8 - это время Его явления как Мессии. В Иоан. 12,23; 17,1; Мат. 26,18.45; Мар. 14,41 - это час Распятия и смерти. На протяжении всей Своей жизни Иисус знал, что Он пришел в этот мир с определенной целью и определенной задачей. Он смотрел на свою жизнь не как на сумму Своих желаний, а в свете предназначения Божьего, а жизнь Свою Он видел не на переменчивом фоне времени и человеческой жизни, а на неизменном фоне вечности. Иисус знал и всю жизнь твердо шел к тому часу, ради которого Он и пришел в мир. Но не только Иисус пришел в этот мир, чтобы выполнить предназначение Божие. Как выразился кто-то: "Каждый человек - это мечта и идея Божия". И мы тоже должны думать не о наших желаниях и о наших стремлениях, а о цели, ради которой Бог прислал нас в этот мир.

НОВАЯ РАДОСТЬ (Иоан. 2,1-11 (продолжение))

А теперь мы должны найти ту глубинную и непреходящую истину, в которой хочет Иоанн наставить нас в этой истории.

Мы должны помнить, что Иоанн писал это Евангелие, опираясь как на иудейское духовное наследие, потому что он был иудеем, так и на греческое духовное прошлое, потому что главной целью его было написать это Евангелие так, чтобы оно было хорошо понято и принято не только иудеями, но в еще большей степени греками.

Посмотрим на эту историю сперва с точки зрения иудея. Надо помнить, что за простыми историями Евангелия от Иоанна всегда скрывается глубокое значение, которое открыто лишь тем, которые имеют глаза, чтобы видеть. Иоанн не привел ни одной ненужной или несущественной детали: все имеет определенное значение и каждая деталь указывает на нечто очень важное.

В доме было шесть каменных кувшинов-водоносов, и по воле Иисуса вода в них обратилась в вино. У иудеев число семь считается завершенным и совершенным, а шесть - незавершенным и несовершенным. Шесть каменных кувшинов-водоносов символизируют всего несовершенства иудейского закона, а Иисус пришел в этот мир устранить всего несовершенства закона и поставить на их место новое вино евангелия милосердия и благодати. Иисус обратил несовершенства закона в совершенство благодати.

В связи с этим следует отметить еще один пункт. Их было шесть, этих каменных водоносов, каждый емкостью 100-120 литров, то есть всего получилось 600-700 литров вина. Не следует буквально понимать сказанное евангелистом: он хотел этим показать нам, что когда благодать и милосердие Иисуса приходят к людям, ее с избытком хватает на всех. Ни на одной свадьбе в мире не смогут выпить 600-700 литров вина, как не может быть на земле такой нужды, на которую бы не хватило благодати Христовой. В Нем чудесное Божественное изобилие.

В Иисусе несовершенства обратились в совершенства и благодать стала безграничной; она стала достаточной для удовлетворения всякой нужды человеческой и даже больше, чем достаточной.

А теперь посмотрим на эту историю с точки зрения грека. Дело в том, что у греков, были известны такие истории. У греков был бог вина Дионис. Греческий писатель Павианий оставил описания своей страны и ее древних обычаев. При описании Элады он приводит старый обычай и древнее верование: "Между рыночной площадью и Мением находится старый театр и святилище Диониса; статуя выполнена Проксителем. Жители Элады почитают Диониса больше всех других богов и утверждают, что он посещает их праздник. Место, где проводится этот праздник, находится на расстоянии полтора километров от города. В здание приносят пустые котлы и отдают их жрецам в присутствии граждан и любых чужеземцев, которые случайно окажутся в этой стране. На двери здания жрецы и все желающие ставят свои печати. На следующий день они могут проверить целостность своих печатей, а войдя в здание, находят котлы полными вина. Я сам не был там во время праздника, но самые многоуважаемые люди Элады, а также чужеземцы, клялись, что все именно так, как я изложил".

Таким образом, у греков тоже были известны такие истории, и евангелист Иоанн как бы говорит им: "У вас есть свои легенды и истории о ваших богах, но вы знаете, что это только рассказы и что в них нет правды. А Иисус пришел сделать то, о чем вы лишь мечтали, будто ваши боги могут сделать. Он пришел, чтобы сделать явью ваши мечты".

Иудеям он говорит: "Иисус пришел, чтобы обратить несовершенства и недостатки закона в совершенство благодати", а грекам он говорит: "Иисус пришел, чтобы истинно сделать то, о чем вы только мечтали, будто ваши боги могут сделать".

А теперь мы видим, чему Иоанн учит нас: в каждой истории рассказывается не о том, что Иисус сделал что-то однажды, а о том, что Он делает всегда. Он рассказывает не о том, что Иисус сделал однажды, в Палестине, а о том, что Иисус делает еще и сегодня. И Иоанн хочет, чтобы мы увидели не то, как Иисус однажды обратил воду в кувшинах в вино, а то, что когда Иисус приходит в жизнь человека, в нее приходит нечто новое, и это походит на то, как вода обращается в вино. Жизнь без Христа монотонна, пресна и единообразна; когда в нее приходит Иисус, она становится живой, искрящейся и захватывающей. Без Иисуса жизнь вяла и неинтересна, с ним она захватывающа и радостна.

Набирая добровольцев для работы на полуострове Лабрадор, руководитель экспедиции говорил, что не может обещать больших денег, но может обещать, что это будут лучшие дни в их жизни. Это же нам обещает и Христос. Помните, что Иоанн писал это семьдесят лет после Распятия Христа: за эти годы он многое передумал, вспоминал, и понял значение и смысл, которые не заметил раньше. Когда Он рассказывает эту историю, он вспоминает, какой была тогдашняя жизнь с Иисусом, и говорит: "Когда Иисус приходит в жизнь - это как вода, обращенная в вино". Этой историей он говорит нам: "Если вы хотите новой жизни, становитесь последователями Христа и в вашу жизнь придет перемена, подобная превращению воды в вино".

ГНЕВ ИИСУСА (Иоан. 2,12-16)

После свадебного пира в Кане Галилейской Иисус и Его друзья на короткое время пришли в Капернаум, на северном берегу Галилейского (Тиверийского) озера, где-то в тридцати километрах.

Вскоре после этого Иисус отправился соблюдать праздник Пасхи в Иерусалиме. Пасха приходится на 15 нисана, т.е. где-то на середину апреля, а по иудейскому закону каждый взрослый иудей мужского пола, живущий не далее двадцати пяти километров от Иерусалима, обязан был придти на праздник в Иерусалим.

Здесь перед нами интересный факт: уже на первый взгляд видно, что Евангелие от Иоанна совершенно отличная от других Евангелий хронология жизни Иисуса. Там говорится лишь об одном посещении Иисусом Иерусалима: в Пасхальный праздник, во время которого Он был распят, если не считать Его посещения Храма, когда Он был мальчиком. А в Евангелии от Иоанна мы видим Иисуса посещающего Иерусалим не менее трех раз во время Пасхи: этот раз, затем еще раз в 6,4 и еще раз в 11,55. Кроме того, согласно Евангелию от Иоанна, Иисус был в Иерусалиме по поводу какого-то неназванного праздника (5,1); на праздник Кущей (7,2.10); и на праздник Обновления (10,22). Согласно трем другим Евангелиям основной район проповедования Иисуса приходится на Галилею, согласно Евангелия от Иоанна Иисус посещал Галилею только на короткие периоды (2,1-12; 4,43-5,1; 6,1-7,14), а Его основное проповедование происходило в Иерусалиме.

Дело в том, что эти факты, собственно, не противоречат друг другу. Иоанн с одной стороны, а другие евангелисты с другой стороны излагают историю жизни Иисуса учитывая разные аспекты служения: они не противоречат друг другу, а дополняют друг друга. Евангелисты Матфей, Марк и Лука сосредотачивают свое внимание на проповедование в Галилее, а Иоанн - на проповедовании в Иерусалиме. Хотя другие три евангелиста говорят лишь об одном посещении Иерусалима и об одной Пасхе подразумевается, что было и много других посещений Иерусалима. Во время последнего посещения они показывают Иисуса воскликнувшим над Иерусалимом: "Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, а вы не захотели!" (Мат. 23,37). Иисус никогда не говорил бы так, если бы не обращался неоднократно к Иерусалиму, и если бы это было Его первое посещение Иерусалима. Надо говорить не о противоречиях между четвертым Евангелием и остальными тремя, а использовать из всех с тем, чтобы создать себе как можно более полную картину жизни Иисуса.

Но мы должны обратить здесь внимание на одну подлинную трудность: в этом отрывке рассказывается об очищении Храма. Иоанн ставит это событие в самом начале служения и проповедования Иисуса, в то время как остальные евангелисты помещают его в самом конце (Мат. 21,12.13; Мар. 11,15-17; Лук. 19,45.46). Совершенно очевидно, что это надо было попытаться объяснить, и было предложено несколько таких объяснений.

1. Было высказано предположение, что Иисус очищал Храм дважды - один раз в самом начале своего служения и еще раз в конце. Но это маловероятно. Если бы Иисус сделал такую потрясающую вещь один раз, Ему наверняка помешали бы сделать это еще раз. Уже одно Его повторное появление в Храме вызвало бы такие предосторожности, что новое очищение стало бы невозможным.

2. Было высказано предположение, что евангелист Иоанн хронологически правильно описывает ход событий, а остальные три евангелиста - неправильно. Но само происшествие по духу и содержанию более подходит для конца служения Иисуса: это естественный результат изумительной смелости и триумфального входа в Иерусалим и неизбежная прелюдия к Распятию. Если нам предстоит выбирать между версией евангелиста Иоанна и версией трех других евангелистов, то мы выберем вторую.

3. Было высказано предположение, что Иоанн не успел перед своей смертью завершить написание Евангелия и оставил после себя отдельные листы папируса с разными событиями и рассказами. Предполагают также, что лист с этим событием попал не на свое место и был помещен в начале рукописи, а не в конце. Это возможно, но тогда нужно допустить, что подготавливавший окончательную рукопись не знал, в каком порядке все происходило на самом деле, что трудно себе представить, коль скоро он должен был знать хотя бы одно из остальных Евангелий.

4. Мы всегда должны помнить, что Иоанн, как выразился кто-то, был больше заинтересован в истине, чем в фактах. В его задачу не входило написание хронологической биографии Иисуса: он хотел прежде всего показать Иисуса как Сына Божия и как Мессию. Возможно, что Иоанн обращался к великим пророчествам о пришествии Мессии. "И внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? Ибо Он - как огонь расплавляющий и как щелок очищающий... и очистит сынов Левия..., чтобы приносили жертвы Господу в правде. Тогда благоприятна будет Господу жертва Иуды и Иерусалима, как во дни древние и как в лета прежние" (Мал. 3,1-4). Иоанн помнил эти потрясающие пророчества и ему хотелось рассказать людям не о том, когда Иисус очищал Храм, но о том, что Он действительно очистил Храм, потому что это очищение было одним из свершений обещанного Богом Мессии. Очень может быть, что он поместил это событие здесь, в. самом начале своего повествования, чтобы показать, что Иисус - Мессия Божий, пришедший очистить богослужение людей и открыть им дверь к Богу; Иоанна интересует не дата, она не имеет никакого значения, он хочет показать, что сами действия Иисуса подтверждают, что Он - обещанный Богом. Уже в самом начале Иоанн показывает нам Иисуса, поступающего так, как должен поступать Божий Мессия.

А теперь посмотрим, почему Иисус поступил так. Гнев его - страшная вещь: вид Иисуса с бичом в руке внушает благоговейный ужас. Что же заставило Иисуса так негодовать во дворе Храма?

Пасха была важнейшим иудейским праздником. Как мы уже видели, в законе было сказано, что каждый взрослый иудей, живший не далее двадцати пяти километров от Иерусалима, был обязан принять в нем участие. Но на Пасху в Иерусалим приходили не только иудеи из Палестины. К тому времени иудеи уже были разбросаны по всему миру, но никогда не забывали ни веры предков, ни земли предков и мечтой каждого иудея - где бы он ни жил - было провести хоть одну Пасху в Иерусалиме. Это может показаться невероятным, но иногда на Пасху в святом городе собиралось до двух с лишним миллионов иудеев.

Каждый иудей старше девятнадцати лет должен был платить храмовый налог; его должны были платить все, для того, чтобы в Храме каждый день могли приноситься жертвы и отправляться храмовые церемонии. Этот налог составлял полсикля. По сведениям римского историка Иосифа Флавия сикль равнялся 4 римским динариям, а поденная плата наемного работника составляла по Мат. 20,2 один динарии, т.е. 1/4 сикля; следовательно, храмовые полсикля были двухдневной платой работника. В Палестине имели хождение на равных правах всякие серебряные монеты - римские, греческие, египетские, тирские, сидонские и собственно палестинские. Но храмовый налог полагалось платить галилейскими сиклями или священными сиклями - это были иудейские деньги и их можно было приносить в дар Храму; прочие деньги и монеты были иностранные, и потому нечистые, ими можно было оплачивать прочие долги, но не долг Богу.

Паломники прибывали в Иерусалим со всех концов света и привозили самые разнообразные монеты, и потому во дворах Храма сидели меновщики денег. Если бы они работали честно, то это было бы нужное и хорошее дело, но они брали комиссионные в размере приблизительно 1/12 сикля за каждые полсикля и еще 1/12 сикля за каждые полсикля сдачи, если приходилось разменивать большую монету. Таким образом, если приходил человек с монетой эквивалентной стоимостью в два сикля, он должен был уплатить 1/12 сикля за размен и еще 3/12 сикля, чтобы получить сдачу в 3 полсикля, то есть 4/12 сикля или около дневного заработка.

Этот храмовый налог и такой способ обмена денег приносили баснословные суммы дохода. Ежегодный доход Храма от налога был оценен приблизительно в 125.000 сиклей или 418.750 золотников, а прибыль меновщиков денег равнялась 1/8 этой суммы, или 15.000 сиклей. Когда римский полководец Красе в 54 г. до Р. Х. взял Иерусалим и добрался до храмовой сокровищницы, он взял оттуда более 4.000.000 сиклей, что было еще далеко не все.

Но то, что меновщики брали комиссионные за размен монет паломников не представляло нарушения закона. В Талмуде сказано: "Нужно, чтобы каждый платил за себя полсикя и потому, если кто придет разменять сикль на два полсикля, он должен оставить меновщику какую-то прибыль". По-гречески эти комиссионные назывались коллубос, а меновщики денег коллубустай. От этого слова коллубос, произошло имя Коллибос в греческой и Коллибус в римской комедии, что значит почти то же, что Шейлок в английском.

Гнев Иисуса вызвало то, что паломников, которые и так с трудом могли собрать нужную сумму, меновщики обирали чрезмерными комиссионными. Его возмутила бессовестная и вопиющая социальная несправедливость, которая процветала во имя религии.

Помимо меновщиков денег там были еще торговцы быками, овцами и голубями. Очень часто посещение Храма было связано с жертвоприношениями. Многие паломники хотели принести благодарственную жертву за благополучное путешествие в святой город. Кроме того, многие действия людей и события в их жизни были связаны с определенными жертвоприношениями. И потому может показаться естественным и удобным, что животных для жертвоприношений можно было купить во дворе Храма. Это, может быть, было бы и неплохо, но закон требовал, чтобы приносимое в жертву животное было без изъянов и пороков, и храмовые власти назначали инспекторов для проверки подлежащих принесению в жертву животных. За проверку полагалось платить сбор в размере 1/12 сикля. Если животное для жертвоприношения было куплено за пределами Храма, его, скорее всего, забраковывали при осмотре. А пара голубей, которая за пределами Храма стоила один сикль, в Храме стоила в двадцать раз больше. Это был неприкрытый грабеж бедных и скромных паломников, которых, фактически, шантажом принуждали покупать животных для жертвоприношения в храмовых лавках, если они хотели принести жертву. Это была вопиющая несправедливость, усугубленная тем, что совершалась во имя истинной религии.

Вот это и вызвало жгучий гнев Иисуса. В Евангелии говорится, что Он сделал бич из веревок. Иероним из Далмации полагает, что один вид Иисуса, наверное, сделал бич излишним. "Какой-то пламенный и звездный свет шел из Его глаз и Божественное величие сияло на Его лице". Именно потому, что Иисус любил Бога, Он любил также Его детей, и Он не мог пассивно стоять и смотреть, когда с верующими в Иерусалиме поступали таким образом.

ГНЕВ ИИСУСА (Иоан. 2,12-16 (продолжение))

Мы уже видели, что гнев Иисуса был вызван бессовестной эксплуатацией паломников определенными людьми. Но за очищением Храма скрываются и более глубокие истины. Посмотрим, можем ли мы обнаружить более глубокие причины, толкнувшие Иисуса на этот решительный шаг.

Изречения Иисуса не совпадают дословно даже у двух евангелистов: каждый из них приводит свой вариант. Лишь сопоставив и совместив все описания, можно получить полное представление о том, что сказал Иисус. Сперва вспомним все различные варианты, в которых евангелисты приводят слова Иисуса. У евангелиста Матфея они звучат так: "дом Мой домом молитвы наречется, а вы сделали его вертепом разбойников" (Мат. 21,13); у евангелиста Марка: "дом Мой домом молитвы наречется для всех народов, а вы сделали его вертепом разбойников" (Мар. 11,17); у евангелиста Луки: "дом Мой есть дом молитвы, а вы сделали его вертепом разбойников" (Лук. 19,46). У евангелиста Иоанна так: "возьмите это отсюда, и дома Отца Моего не делайте домом торговли" (Иоан. 2,16).

Было, по крайней мере, три причины, почему Иисус поступил так и почему в сердце Его был гнев.

1. Он поступил так потому, что осквернялся дом Божий. В Храме богослужение совершалось без всякого благоговения. Благоговение - инстинктивно. Е. Сиго, художник, рассказывает о том, как он однажды взял двух цыганских детей в английский собор. Обычно они были довольно шумливые, но с той минуты, как вошли в собор, они притихли; всю дорогу домой они были необычно серьезны и лишь к вечеру к ним возвратилась их обычная шумливость. В их необразованных сердцах было инстинктивное благоговение.

Богослужение без благоговения - это ужасная вещь; это формальное служение, проводимое как-нибудь. Это может быть богослужение, в котором нет никакого представления о святости Божией и которое происходит так, как будто его участники "находятся в самых приятельских отношениях с Богом", на которое все пришли совершенно неподготовленными. Часто люди используют дар Божий для таких целей и таким образом, что совершенно забывают подлинное предназначение дома Божия. Во дворах Божьего дома в Иерусалиме люди спорили о ценах, о монетах, оказавшихся истертыми и тонкими, стоял гул рыночной площади. Может быть, таких форм непочтительности и нет нынче в церквах, но есть иные формы непочтительного богослужения.

2. Иисус действовал так, чтобы показать, что вся система жертвоприношения животных совершенно бессмысленна - пророки уже в течение многих веков говорили об этом. "К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжением овнов и туком откормленного скота; и крови тельцов, и агнцев и козлов не хочу. Не носите больше даров тщетных" (Ис. 1,11-13). "Ибо отцам вашим Я не говорил и не давал им заповеди в тот день, в который Я вывел их из земли Египетской, о всесожжении жертве" (Иер. 7,22). "С овцами своими и волами своими пойдут искать Господа, и не найдут Его" (Ос. 5,6). "В жертвоприношениях Мне они приносят мясо, и едят его; Господу неугодны они" (Ос. 8,13). "Ибо жертвы Ты не желаешь, - я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь" (Пс. 50,18). Целый хор пророческих голосов говорил людям об абсолютной бессмысленности всесожжения и жертвоприношений, которые постоянно курились на алтаре в Иерусалиме. Иисус поступил так, чтобы показать, что жертвоприношение животных не может исправить отношений человека с Богом.

Мы еще и сегодня не совсем освободились от этой тенденции. Мы, правда, не приносим в жертву Богу животных, но мы ставим наравне со служением Ему установку в церкви цветных окон-витражей или более звучного органа, щедрое украшение стен и приобретение новой мебели. Нет, это все не нужно осуждать, вовсе нет, - часто это, слава Богу, милые пожертвования любящих сердец. Они благословенны, если они проявление истинной любви, но если все это подменяет подлинное богослужение и молитву - это больно ранит сердце Божие.

3. И есть еще одна причина такого поступка Иисуса. В Евангелии от Марка есть маленькая заметка, которая отсутствует в остальных Евангелиях: "дом Мой домом молитвы наречется для всех народов" (Мар. 11,17). Храм состоял из ряда дворов, ведущих к Святому: сперва двор язычников, потом двор женщин, затем двор израильтян и наконец двор священников. Вся купля-продажа происходила во дворе язычников, куда только и мог войти язычник, ибо дальше ему доступ был закрыт. И вот, если Бог тронул сердце какого-нибудь язычника, он мог войти во двор язычников помолиться, подумать и приблизиться к Богу. Двор язычников был единственным местом, где он мог находиться.

Но меновщики и торговцы создавали во дворе язычников гам и шум, в котором человек не мог молиться. Мычание волов, блеяние овец, воркование голубей, крики торгующих; звон монет - все это делало двор язычников местом, где ни один человек не мог молиться. Постановка дел, таким образом, исключала язычников из присутствия Бога. Вполне возможно, что именно это побудило действовать так Иисуса. Только в Евангелии от Марка сохранилась эта маленькая фраза, которая значит так много. Иисуса до глубины души за дело, что люди, искавши Бога, были исключены из Его присутствия.

А в нашей церковной жизни есть что-нибудь подобное? Заносчивость, претензии на исключительность, холодность, отсутствие гостеприимства, высокомерие - все, что не пускало бы войти тех, кто ищет Бога. Будем помнить гнев Иисуса, направленный против тех, кто затруднял ищущим Бога вступить в контакт с Ним или вовсе делал это невозможным.

НОВЫЙ ХРАМ (Иоан. 2,17-22)

Такой поступок, как очищение Храма, вне всякого сомнения, должен был вызвать реакцию у всех присутствовавших. На это никто не мог смотреть равнодушно: это было уж слишком ошеломляющее.

Мы видим две реакции. Во-первых, реакцию учеников, вспомнивших при этом слова известного псалма (Пс. 68,10). Все были убеждены, что в этом псалме говорится о Мессии: когда Мессия придет, Он будет гореть ревностью по дому Божьему. Когда мысли учеников обратились к этому стиху, они еще более глубоко уверовали в то, что Иисус - Мессия. Такой поступок мог совершить только Мессия, и они, как никогда, убедились в том, что Иисус - Помазанник Божий.

Во-вторых, мы видим реакцию иудеев. Они спрашивали, какое право имел Иисус поступать так и требовали, чтобы Он показал им какое-нибудь знамение, подтверждавшее Его право поступать так. Дело здесь вот в чем: иудеи понимали, что поступая так, Иисус заявляет Свои права на то, что Он Мессия. Все были убеждены в том, что Мессия, когда Он придет, подтвердит свои права какими-то поразительными делами. В то время появлялись лже-мессии и обещали, например, разделить воды реки Иордана или заставить словом пасть стены города. Народ связывал Мессию с чудесами. И потому иудеи сказали: "Этим поступком Ты публично заявил, что Ты Мессия. А теперь дай нам знамение, подтверждающее Твои притязания".

А ответ Иисус ставит перед нами большие трудности. Что Он, собственно, сказал? И что Он подразумевал? Всегда нужно помнить, что 2,21.22, это изложение Иоанна, записанное много-много лет спустя. Совершенно очевидно, что он вкладывал в этот отрывок результат своих дум за семьдесят лет, все что он пережил и передумал в связи с Воскресением Христа. Как сказал когда-то давно ученик Поликарпа Смирнского Ириней: "Ни одно пророчество не было осознано до того, как оно исполнилось". Но что сказал Иисус в действительности и что Он в действительности имел в виду?

Не приходится сомневаться, что Иисус сказал что-то очень близкое тому, которое можно было бы подло извратить и обратить в угрозу разрушения. На суде Иисуса действительно ложно обвинили в этом: "Он говорил "Могу разрушить храм Божий и в три дня создать его" (Мат. 26,61). Против Стефана было воздвигнуто такое же обвинение: "Мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей" (Деян. 6,14).

Надо помнить две вещи и рассматривать их вместе. Во-первых, Иисус совершенно определенно никогда не говорил, что Он разрушит этот видимый материальный Храм и построит его снова. Но Иисус предвидел конец Храма. Он сказал самарянке, что наступит время, когда люди будут поклоняться Богу не на горе Харазим и не в Иерусалиме, а в духе и в истине (Иоан. 4,21.23). Во-вторых, в сцене очищения Храма Иисус в драматической форме показал никчемность и бессмысленность всей храмовой процедуры богослужения, с ее ритуалами и жертвоприношениями, которая не могла приводить людей к Богу. Иисус знал, что весь этот храмовый ритуал исчезнет. Ибо Он для того и пришел, чтобы сделать эту форму богослужения и поклонения Богу ненужной, и потому Он никак не мог предлагать построить Храм заново.

Обратимся теперь к Евангелию от Марка. Мы находим здесь небольшую фразу, отсутствующую в других, которая может навести нас на размышления и пролить свет. По Евангелию от Марка выдвинутое против Иисуса обвинение гласило: "Я разрушу храм сей рукотворный, и чрез три дня воздвигну другой нерукотворный" (Мар. 14,58). Иисус в действительности имел в виду, что Его пришествие покончит со всем этим рукотворным, созданным человеком богослужением и поклонением Богу и заменит его духовным; что оно положит конец всей этой системе жертвоприношения животных и священнических ритуалов и заменит ее прямым и непосредственным доступом к Духу Божьему, когда не нужны больше рукотворный искусный Храм и ритуальные воскурения и жертвы, приносимые руками людей. Иисус предупреждал: "Вашему богослужению и почитанию Бога в Храме, вашему изысканному ритуалу, вашим расточительным жертвоприношениям животных пришел конец, потому что пришел Я". А обещал Иисус вот что: "Я дам вам путь, которым вы можете прийти к Богу без этих выработанных людьми ритуалов. Я пришел, чтобы разрушить этот Храм в Иерусалиме и сделать весь мир Храмом, где люди могут познать присутствие живого Бога".

Иудеи увидели это воочию. Ирод Великий начал строительство этого чудесного Храма в 19 г. до Р. Х. и строительство это было завершено только в 64 г. до н.э. Сорок шесть лет уже строился Храм и пройдет еще двадцать с лишним лет, прежде чем он будет достроен. Иисус потряс иудеев, сказав им, что все его великолепие и блеск, все так щедро потраченные деньги и мастерство не имеют совершенно никакого смысла; и что Он пришел показать им путь к Богу, на котором не нужен вообще никакой храм.

Именно это, должно быть, сказал Иисус, но по прошествии стольких лет Иоанн видел в словах Иисуса не только это: он видел в них предсказание Воскресения. Он говорил, что весь мир не мог стать Храмом Бога живого до тех пор, пока Иисус не освободился от Своего тела и не стал Вездесущим, пока Он не мог быть с людьми везде, до края земли.

Только присутствие живого Воскресшего Христа обращает весь этот мир в Храм Божий. Потому и говорит Иоанн, что ученики, позже вспомнив эти слова, увидели в них предсказание Воскресения. Но в тот момент они этого не видели, они не могли еще видеть - лишь связь с живым Христом показала им позже подлинную глубину сказанного Им.

В конце говорится, что они "поверили Писанию". Какому Писанию? Иоанн имеет в виду Писание, занимавшее мысли ранней Церкви - "... и не дашь святому Твоему увидеть тление" (Пс. 15,10). Петр цитировал этот псалом в день Пятидесятницы (Деян. 2,31). Павел цитировал этот псалом в Антиохии (Деян. 13,35), который выражал веру Церкви во власть и силу Божий и в Воскресение Христа.

Здесь перед нами удивительная истина. Наши отношения с Богом, наше вступление в Его присутствие, наше приближение к Нему не зависят от того, что могут построить руки или придумать ум человека. На улице, дома, на работе, в горах, в дальней дороге, в церкви - всегда и всюду с нами наш внутренний Храм - присутствие Воскресшего Христа. Он всегда с нами в любой точке земли.

ЗНАТОК СЕРДЦА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО (Иоан. 2,23-25)

В Евангелии от Иоанна не сообщается ничего о чудесах, совершенных Иисусом в тот год в Иерусалиме во время Пасхи; но Иисус совершал тогда там чудеса и многие, видевшие Его власть и силу, уверовали в Него. Иоанн отвечает здесь на волнующий нас вопрос - если в Иерусалиме многие уже тогда уверовали в Иисуса, почему Он сразу не поднял Свое знамя и не заявил открыто о Себе?

Дело в том, что Иисус слишком хорошо знал природу человека. Он знал, что для многих Он всего лишь короткая сенсация. Он знал, что многих привлекают только совершаемые Им чудеса. Он знал, что никто не понимает выбранного Им пути; что многие готовы следовать за Ним, пока Он будет совершать чудеса и знамения, но как только Он заговорит о служении и самоотречении, о добровольном подчинении воле Божией, о кресте и о необходимости нести крест - они недоуменно посмотрят на Него и тут же уйдут.

У Иисуса был особый подход: Ему нужны были только такие последователи, которые хорошо знали Его требования и цели и были согласны с ними. Иисус не хотел, как это нынче говорят, выгодно воспользоваться короткой популярностью. Если бы Он доверился толпе в Иерусалиме, они тотчас же объявили бы Его Мессией и потребовали бы от Него какого-нибудь существенного доказательства, которым по их представлениям должен был ознаменоваться приход Месии. Но Иисус не хотел, чтобы люди принимали Его, еще не понимая, что несет с собой такое принятие. Он желал, чтобы люди понимали, что Он делал.

Иисус хорошо знал человеческую натуру. Он знал непостоянство и переменчивость человеческого сердца; Он знал, что в один момент человека могут охватить эмоции и унести его ввысь, а как только он увидит, к чему ведет его решение, он также быстро спустится на землю; Он знал, как человеческое сердце жаждет сенсаций. Иисус хотел видеть не толпу людей, весело приветствующих все без разбора, а небольшую группу людей, знающих, что они делают и готовых идти до конца.

В связи с этим отрывком мы должны отметить один пункт, потому что нам придется указать на него еще раз. Евангелист Иоанн часто употребляет слово со значением знамение, которое переведено в некоторых местах как чудеса. В Новом Завете употребляются три разных слова для обозначения чудесных деяний Божиих и Иисуса, и из каждого мы можем узнать, что такое чудо.

1. Терас - это просто удивительная, изумительная вещь. В этом слове нет никакого нравственного содержания. Трюк фокусника может быть тперас - удивительным, изумительным.

Терас - это поразительное происшествие, при виде которого человек открывает рот от изумления. В Новом Завете это слово никогда не употребляется самостоятельно, если дело касается свершений Бога или Иисуса.

2. Дунамис, что буквально значит сила; от него образовано слово динамит, им можно определять любую необыкновенную силу; им можно обозначать силу роста, силу природы, силу лекарства, силу человеческого гения. Оно всегда означает эффективную, действенную силу, совершающую что-то: ее может видеть и распознать каждый человек.

3. Семепон, что значит знак. Это слово особенно часто встречается в Евангелии от Иоанна. Для Иоанна чудо было не просто чем-то поразительным, не просто результатом силы - оно было знаком. Другими словами, оно говорило людям нечто о том, кто его совершил: о его характере, о его природе; через этот поступок можно лучше и полнее понять характер совершившего его человека. В Евангелии от Иоанна самым важным в чудесах Иисуса представляется то, что они говорят нечто о природе и характере Бога. Иисус употреблял Свою силу на то, чтобы излечить больных, накормить голодных, утешить горюющих и уже сам факт, что Иисус так употреблял Свою силу, служил доказательством того, что Бога волнуют печали, нужды и страдания людей. Совершенные Иисусом чудеса были знаками любви Божией.

Таким образом, в любом чуде присутствуют три факта: чудо, которое поражает, удивляет; действенная сила, способная исцелять больное тело, расстроенный ум, травмированное сердце; и знак, знамение, говорящее нам о любви в сердце Бога, Который делает это ради людей.

2:1-6 Возможность получить прощение грехов не освобождает от нравственного обязательства повиноваться заповедям Божиим.

2:1 чтобы вы не согрешали. Т.е. не впали в грех по своему неведению, соблазненные лжеучителями.

ходатая. Греч. "параклитос" употребляется в Ин., гл. 14-16 как одно из имен Духа Святого. Дух именуется "иным Утешителем" (Ин. 14,16), поскольку Его деятельность в наставлении и утешении явилась продолжением того, что совершал Иисус (Ин. 15,18-25).

2:2 умилостивление. Речь может идти о так называемой "жертве умилостивления" (Рим. 3,25). Всю кару Божию за грех Иисус принял на Себя (1 Пет. 2,24).

за грехи всего мира. Иоанн предостерегает своих читателей от сектантского подхода к полученному ими благодатному дару Божию, как принадлежащему исключительно одной какой-либо этнической группе. Иисус умер, дабы искупить избранных во всем мире (см. Ин. 10,14-16,25-29).

2:6 как Он поступал. Иоанн предполагает, что его читатели хорошо знают жизнь Иисуса и то, ради чего Он пришел в мир, - об этом и говорит его Евангелие.

2:7-11 Данная во Христе главная заповедь Божия является одновременно и "древней", и "новой". Она древняя, потому что восходит к самым истокам христианской эры: ученики получили ее "от начала", когда Иисус начал проповедовать. При этом она и новая, потому что стала краеугольным камнем учения Христа и постоянно обновляется "в Нем". Эта истинная любовь и дает возможность отличить власть света от власти тьмы, где все еще продолжает царствовать ненависть. Иоанн говорит о любви к "братьям"; это заповедь, которую Иисус дал самой первой общине христиан (Ин. 13,34; 15,17). Любовь друг ко другу проистекает от любви Христа к нам (Ин. 15,12); ненависть к другим людям происходит от ненависти ко Христу (Ин. 15,18).

2:7 от начала. Хотя Иоанн иногда употребляет это слово, говоря о начале всего (1,1; 2,13,14), в данном случае он говорит о начале христианства через земную жизнь Иисуса и Его учение (2,24; 3,11). Пришествие Иисуса стало поворотным моментом, ознаменовавшим собой наступление новой эпохи.

2:12-14 В этом разделе Иоанн обращается к "детям", "юношам" и "отцам". Они именуются "детьми" (как и в 2,1,18), поскольку сподобились стать как бы членами семьи Бога, Отца их, через прощение их грехов. Они же называются "отцами", потому что их знание Бога во Иисусе Христе дает им возможность участвовать в передаче этого знания грядущим поколениям. Они же названы "юношами", потому что возрождение к новой жизни открыло перед ними вечность.

2:12 прощены вам грехи ради имени Его. Сила имени Иисуса была одной из главных тем раннехристианской проповеди (Деян. 2,38; 3,6; 4,12). Имя Иисус (Иешуа), данное Спасителю по повелению Божию, означает "Иегова спасает". Имя Божие по праву принадлежит Сыну Божию и свидетельствует о Его Божественной власти и о служении ради спасения людей Своих от их грехов (Мф. 1,21; Лк. 1,31;2,21).

2:13-14 вы победили лукавого. Тема победы еще раз появляется в 5,3-5, где говорится о победе над "миром", который противится Богу. Победа, подразумеваемая Иоанном (сопротивление искушениям и верность слову Божию), противоположна поражению, которое потерпел род человеческий при грехопадении (Быт., гл. 3).

2:15-17 Предостережение не любить мир является как практическим советом, так и нравственным требованием. Слово "мир" в данном случае, как и в Евангелии от Иоанна, означает непокорность и гордыню, восстающую против Бога. При этом те, кто не от мира сего, кто воспринял слово Отца от Иисуса (Ин. 17,14), своим откликом на это слово свидетельствуют, что им уготованы спасение и жизнь вечная.

2:16 похоть плоти, похоть очей и гордость житейская. Мотивы, движущие теми, кто принадлежит миру сему.

2:17 исполняющий волю Божию пребывает вовек. Иоанн не учит тому, что покорность воле Божией делает человека достойным жизни вечной. Жизнь вечная - дар Божий и получившие этот дар (5,11), преображаются им и отвечают Богу благодарностью (3,16).

2:18-28 С того времени, когда Иисус произнес суд над миром этим, наступи "последний час" - конечное обострение борьбы мира с Богом, ведущее к последнему суду. Предсказание о пришествии "антихриста" взято из учения Иисуса (Мф. 24,5,24) и частично уже исполнилось в отношении тех, кто отрицал Отца и Сына (ст. 22) и извращал Благовестие (ст. 19). Их открытое отвержение Сына подразумевало отвержение и пославшего Его Отца (2,23; Ин. 15,23). В противоположность этим антихристам верующие имеют помазание от Духа Святого (ст. 20 и 27), а сердца и умы их открыты к познанию спасительной истины. Сам Дух является их совершеннейшим Учителем. Дух пребывает там, где приняли Благую Весть, возвещенную Церкви от начала. А там, где Дух, пребывают также Отец и Сын (ст. 24).

2:18 последнее время. Чтобы пресечь желание "знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти" (Деян. 1,7), Иоанн весь период между Первым и Вторым пришествием Христа называет "последним временем" (ср. Деян. 2,17; 1 Кор. 10,11).

придет антихрист, и теперь появилось много антихристов. Некоторые толкователи усматривают здесь два разных предсказания: одно говорит о многочисленных антихристах, появившихся на протяжении всей христианской эпохи, другое - о том антихристе, который явится перед пришествием Христа. Иоанн, однако, не упоминает никого, кроме лжеучителей, которые смущали Церковь (2,22; 4,3).

2:19 Они вышли от нас. Павел также предостерегал от лжеучителей, которые будут появляться в среде верующих (Деян. 20,29,30). Видимая принадлежность к Церкви никак не является гарантией действительной причастности к ней. Внутреннее безразличие или враждебность к Евангелию может быть скрыто под маской внешнего благочестия. Лжеучители обнаружили свою скрытую враждебность, выйдя из среды верующих.

2:20 помазание от Святаго. Слово "Христос" означает "Помазанник" и указывает на то уникальное служение, которое Иисус совершал как избранный Богом Спаситель. Согласно НЗ, Христос был помазан Богом непосредственно через Духа Святого, чтобы Он стал совершеннейшим Пророком, Священником и Царем (Деян. 10,38; Евр. 1,1-9). Верующие тоже имеют пророческие, священнические и царские обязанности и через Иисуса Христа помазаны Духом Святым (2 Кор. 1,21,22).

2:22 отвергает, что Иисус есть Христос. Докеты не верили в Богочеловека, тем самым отвергая Богосыновство Иисуса (см. Введение: Время и обстоятельства написания).

2:25 жизнь вечная. Этот величайший дар Бога, утерянный Адамом и Евой при грехопадении (Быт. 3,22), вновь обретается через веру во Христа (5,11,13; Ин. 3,16).

2:27 вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас. Христиане просвещены непосредственно Самим Богом через служение Духа Святого. Тем не менее, верующие должны прислушиваться со вниманием и к мнению других верующих, поскольку и они имеют помазание от Духа.

2:28 когда Он явится. Иоанн имеет в виду Второе славное пришествие Господа Иисуса Христа в конце времен, когда Он явится как Судия.

2:29 - 3,3 Будучи научены Духом, верующие обладают всей полнотой истины, сокрытой для тех, кто пребывает в мире сем. Главное в этом знании - уверенность, что мы - "дети Божий", "рожденные от Него". Истинные чада Божий непременно должны иметь сходство со своим Отцом Небесным.

3. ПЕРВОЕ ЧУДО ИИСУСА (2:1-11)

Первое чудо, совершенное Иисусом и записанное Иоанном, стало известно только небольшому кругу людей: Его ученикам, нескольким слугам и, вероятно, матери Иисуса. Возможно, Матфей к этому времени еще не был призван Христом, и этим объясняется, что ни у него, ни в других синоптических Евангелиях о чуде с вином не упоминается. Из четырех евангелистов только Иоанн был свидетелем этого чуда.

Превращение воды в вино стало первым из 35 чудес, совершенных Иисуом, о которых было записано. (таблицу с перечислением этих чудес, указанием места их совершения и с ссылками на соответствующие места в Евангелиях.)

Иоан. 2:1 . На третий день, вероятно, означает, что описываемое имело место через два дня после призвания Филиппа и Нафанаила. Видимо, Кану в Галилее отделяло от Вифании, находившейся в Иудее, близ Иерихона (1:28), два-три дня пути, Кана находилась недалеко от Назарета, и это все, что можно предполагать.

Матерь Иисуса была там (Иоанн не называет ее по имени; сравните 2:12; 6:42; 19:25-27). В этом Евангелии Иоанн ни разу не называет по имени ни себя, ни мать Иисуса.

Иоан. 2:2-3 . Свадебные пиры у иудеев продолжались до семи дней. Начиналось пиршество после того, как жених приводил невесту в свой дом или в дом своего отца. Вероятно, Иисус и Его спутники пришли не к началу свадьбы. Мария, заметив, что у хозяев истощился запас вина, обратилась к Иисусу в надежде, что Он как-то сумеет помочь. Ожидала ли Мария, что Он совершит чудо? В свете сказанного в стихе 11 как будто бы нет: ведь до этого момента ей не приходилось видеть чудес, совершенных Им.

Иоан. 2:4-5 . Обращение Иисуса к матери: Жено… - может показаться странным, но если и следует искать тут "подоплеку отчужденности", то только в том смысле, что Он давал понять матери: впредь их взаимоотношения будут определяться Его полной зависимостью от воли Небесного Отца. Конечно, Марии это не могло не причинить боли… Но Христос не вкладывал в слово "жено" каких-либо негативных чувств. Это видно хотя бы из того, что так же Он обратится к матери и перед самой смертью, с любовью глядя на нее (Иоан. 19:26).

Еще не пришел час Мой (время, когда Он должен был явить Себя миру, определялось только Отцом) - подобные фразы в устах Христа встречаем в Евангелии от Иоанна 5 раз (2:4; 7:6,8,30; 8:20). (Позднее Он три раза скажет о том, что время Его настало: 12:23; 13:1; 17:1.) Вероятно, Мария правильно уловила смысл Его ответа ей. Так или иначе, она вполне полагалась на Него, потому и сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте.

Иоан. 2:6-8 . Шесть каменных водоносов, или сосудов, вмещали, как подсчитано, от 80 до 120 литров жидкости. По обычаю очищения иудейского значит, что воду, хранившуюся в них, использовали для ритуального омовения рук и посуды до и после еды (Матф. 15:1-2). Очевидно, на многолюдной свадьбе, длившейся несколько дней, их приходилось пополнять неоднократно. (Стояли такие "водоносы" не в доме, а во дворе.) И вот содержимое этих огромных каменных кувшинов, наполненных до верха, Иисус превратил в вино. Но от распорядителя пира следовало скрыть, что в вино превращена вода из сосудов для ритуального омовения. Очевидно, с точки зрения иудеев пить из них было немыслимо. Слуги черпали из сосудов воду и несли распорядителю пира вино.

Иоан. 2:9-10 . Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, то удивился, что это вино оказалось гораздо лучше того, которое подавали до тех пор. Это противоречило обычаю хорошее вино подавать сначала, а худшее - потом; в данном случае, как он заметил хозяину, произошло наоборот. В этом чуде усматривают указание на превосходство христианства над иудаизмом. До определенной минуты (доселе) Бог хранил Свой лучший дар - Своего Сына.

Иоан. 2:11 . Значение этого чуда Иоанн видит в явлении Христом славы Своей. Некогда Моисей превратил воду в кровь - во знамение Божьего гнева (Исх. 7:14-24); знамение же Иисуса было знамением радости. Это Его первое чудо было милостивым дарованием радости, символом той радости, которую Он постоянно дает людям через Духа Своего. Оно указывало на Него как на всемогущего Творца. Это Он, из года в год давая расти виноградной лозе и ягодам на ней созревать, а потом бродить виноградному соку, превращает "воду" в вино.

В данном случае Он просто дал этому процессу произойти мгновенно. 480 литров отличного вина был Его подарок молодой чете. Первое чудо - чудо превращения - указывало на то, что предстоявшее Ему служение будет носить именно такой характер - претворения, преобразования (сравните 2-Кор. 5:17). И уверовали в Него ученики Его. Эту родившуюся в них веру ожидали испытания, ей предстояло расти и крепнуть в процессе откровения Логоса о Себе. В тот момент ученики ничего еще не знали о предстоявших Ему смерти и воскресении (Иоан. 20:8-9), но они уже познали силу Его.

4. ВИЗИТ ИИСУСА В КАПЕРНАУМ (2:12)

Иоан. 2:12 . Пребывание Иисуса в Капернауме, длившееся немного дней, явилось неким перерывом в Его служении. Капернаум стал Его, так сказать, "домашнею базой" (Матф. 4:13; Мар. 1:21; 2:1). С этого момента, по-видимому, начинается известное отчуждение Его от Его семьи (Мар. 3:21,31-35; Иоан. 7:3-5) и от Назарета - города, где прошли Его детство и юность (Мар. 6:1-6; Лук. 4:14-30).

5. ПЕРВОЕ СЛУЖЕНИЕ ИИСУСА В ИЕРУСАЛИМЕ (2:13 - 3:21)

а. Иисус очищает храм (2:13-25)

В Евангелии от Иоанна описано очищение Иисусом храма в начале Его сужения, тогда как в синоптических Евангелиях говорится об очищении храма, совершенном Им перед концом служения (Матф. 21:12-13; Мар. 11:15-16; Лук. 19:45-46). По всей вероятности, имели место именно два схожих случая, судя по различиям в повествованиях об очищении храма. Иоанн, будучи несомненно знаком с содержанием синоптических Евангелий, дополнил написанное в них. Первое очищение явилось для народа полной неожиданностью. Второе же, происшедшее примерно три года спустя, стало одной из непосредственных причин Его смерти (Мар. 11:15-18).

Иоан. 2:13-14 . Согласно иудейскому обычаю (Исх. 12:14-20,43-49; Втор. 16:1-8), по случаю приближения Пасхи Иудейской, Иисус пришел в Иерусалим. (О двух других Пасхальных празднествах в Иоан. 6:4 - об одном, и в Иоан. 11:55; 12:1; 13:1 - о другом.) Этот праздник напоминал иудеям о милостивом Божием избавлении их из египетского рабства. Для Иисуса это было подходящее время - начать Свое служение.

Под словом храм нужно здесь понимать не само здание храма, а большой "двор язычников", окружавший его (схему храма). По-видимому, для удобства паломников, приходивших в Иерусалим, на этом дворе разрешено было продавать и покупать жертвенных животных. Паломники становились, таким образом, одним из важных источников дохода для города.

Но торговые и денежные операции, постоянно производившиеся на территории храма, превращенной в подобие ярмарки, не могли не подрывать духовности служения и Богопочитания. И сидели меновщики денег. Тоже для удобства паломников, так как в ходу на территории храма был только особый вид монет. Но совершавшие обменные операции, взимая с паломников определенный процент, при этом неплохо наживались на них.

Иоан. 2:15 . Малахия предсказал, что однажды в храм неожиданно придет Господь, Который подвергнет очищению вероисповедание народа (Мал. 3:1-3). Глубоко задетый в нравственном Своем чувстве, Иисус выгнал из храма всех торгующих, а также животных, и столы меновщиков опрокинул. Этот Его поступок в известном смысле перекликается со сказанным у Малахии.

Иоан. 2:16 . Негодование Иисуса было вызвано превращением дома Отца Его в дом торговли. Именно против этого протестовал Он, а не против системы жертвоприношений как таковой. Его глубоко огорчало, что при сложившихся обстоятельствах самая цель и смысл жертвоприношений постепенно утрачивались. С еще большим гневом обрушился Иисус на "торгующих в храме" при втором его "очищении", незадолго до конца Своего служения. Тогда Он назвал территорию храма "вертепом разбойников" (Лук. 19:46; сравните с Иер. 7:11).

Иисус часто называл Бога "Отец Мой". Только через Сына можно познать Отца. "и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть" (Матф. 11:27).

Иоан. 2:17 . На память ученикам Христа пришел Пс. 68:10, где речь идет о Праведнике, Которому придется уплатить высокую цену за Его преданность Божиему храму. Именно ревность по доме Божием в конце-концов приведет Его к смерти.

Иоан. 2:18-19 . Иудеи (в данном случае это могли быть и представители власти и сами торговцы) потребовали от Иисуса, чтобы сотворил чудо - в доказательство Своего права выступать против заведенного порядка (сравните с "иудеи требуют чудес" в 1-Кор. 1:22). Вместо этого, Он произнес нечто загадочное. Как и в случае притч (записанных в синоптических Евангелиях), одной из Его целей было, видимо, озадачить Своих противников - с тем, однако, чтобы побудить их к размышлению над Его словами. Разрушьте храм сей ответил им Иисус, но это Его повеление прозвучало иронически.

Однако на суде Его обвинили в будто бы сказанном Им "Я могу разрушить храм сей", а также в словах, произнесенных вслед за тем: и Я в три дня воздвигну его. Противники Христа исказили Его слова или поняли их буквально, и именно на этом основании впоследствии обвинили Его (Матф. 26:60-61). Обвинение, "вытекающее" из этого, позднее было предъявлено Стефану (Деян. 6:24).

Иоан. 2:20-21 . Ирод Великий решил возвести новый храм, вместо построенного некогда Зоровавелем (Агг. 2:3), поскольку он не был так же величествен и впечатляющ, как храм, воздвигнутый Соломоном. Строительные работы начаты были Иродом в 19 или 20 году до Р. Х.; по славам иудеев, сей храм строился сорок шесть лет, следовательно, он должен был быть построен к 27 или 28 году по Р. Х. Известно, однако, что работы над всем храмовым комплексом продолжались примерно до 63 года.

Значит, иудеи могли иметь в виду или завершение реконструкции собственно святилища, или окончание одной какой-то фазы работ. Как же в таком случае, спрашивали они, мог бы Иисус воздвигнуть этот храм за три дня? Такое просто невозможно! По-гречески слова и Ты эмоционально подчеркнуты, им придано насмешливое звучание. Между тем, Христос имел в виду, что храм Тела Его будет восстановлен (воскрешен) через три дня после распятия.

Иоан. 2:22 . Но тогда, вначале, даже ученики Иисуса не поняли, какой смысл вложил Учитель в Свои загадочные слова. Лишь в свете воскресения Его уразумели они их значение. А в то время они не видели нужды в Его смерти, и, пока она не совершилась, не мыслили в этом направлении. Также и смысл тех мест в Писаниях, где говорится о страдании и смерти Мессии (Ис. 52:1 - 53:12; сравните Лук. 24:25-27) оставался скрытым для них.

Иоан. 2:23 . В Иерусалиме, на празднике Пасхи, Иисус совершал чудеса, которые Иоанн не описывает. Эти чудеса (возможно, исцеления безнадежно больных) привели к тому, что многие …уверовали во имя Его, т. е. поверили, что Он и есть Мессия. Но из следующего стиха видно, что Христос сознавал, что вера их - непрочна. Эти "уверовавшие" видели в Нем великого Целителя, а не великого Избавителя от греха, так что вера их не была спасающей.

Иоан. 2:24-25 . Вера, возникшая в сердцах возбужденных людей свидетелей чуда (чудес), немного стоила в глазах Господа. Действительно, немало из ранних Его последователей позднее отвернулись от Него, разочарованные тем, что Он не выказал намерения стать царем - политическим деятелем (6:15,66). До смерти Его и воскресения и до сошествия затем Святого Духа основание истинной веры не было заложено полностью.

Обладая сверхъестественным знанием, Иисус не нуждается в том, чтобы Ему характеризовали того или иного человека. Будучи Богом, Он видит сердца людские в последних их глубинах (1-Цар. 16:7; Пс. 138; Деян. 1:24). В главах 3 и 4 Иоанн наглядно иллюстрирует эту истину. Он знал подлинную нужду Никодима; женщине-самарянке Он все рассказал о ее прошлом (4:29).

Иисус Христос на браке в Кане Галилейской (1–11) и в Капернауме (12). Путешествие Его в Иерусалим на первый праздник Пасхи и очищение храма (13–22). Вера в Него многих иерусалимлян (23–25).

На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там.

Был также зван Иисус и ученики Его на брак.

На третий день : евангелист ведёт здесь счёт дней не от одного определённого дня, а от дня предшествующего, в который случилось то или другое описываемое им событие (ст. 29, 35, 43); потому и здесь третий день нужно считать от дня предшествующего описанного евангелистом события, т. е. брак в Кане был на третий день после призвания Филиппа и Нафанаила (ст. 43 и далее). Время между сими двумя днями употреблено было, как видно, на путешествие Господа с учениками Его новопризванными из Иудеи – с берегов Иордана – в Галилею. Был брак : о торжествах брачных у евреев см. прим. к и далее – В Кане Галилейской : этот небольшой городок (ныне небольшая деревня) назывался Каной Галилейской в отличие от другой Каны, лежавшей в пределах Тирских (), и находился в средней полосе Галилеи к северо-западу от Тивериады и к северу от Назарета. Он был родиной только что призванного Господом Нафанаила (). – Матерь Иисуса была там : вероятно, брак был в каком-либо семействе, знакомом со святым семейством. («Зовут Господа на брак не как великого человека, но просто как знакомого». Феофил ., ср. Злат .). Кана от Назарета была очень недалеко, и Матерь Господа, которой мы не видим на берегах Иордана с Ним, около времени крещения Его отправилась из Назарета в Кану, как кажется из хода повествования, ещё до возвращения Господа и учеников Его с берегов Иордана в Галилею, причём они, может быть, проходили и чрез Назарет, лежавший на пути. – Был зван и пр.: когда – неизвестно, но не вероятно, чтобы в то время, когда находился Он в Иудее на Иордане. Может быть, прибыв уже в Галилею, и именно в Назарет, Он здесь получил это приглашение, а отсюда до Каны было близко – часа четыре пути. – И ученики Его : только что призванные на берегах Иордана, последовавшие за Ним в Галилею, – место их родины и пребывания, и теперь ещё неотлучно бывшие с Господом, хотя потом отлучившиеся и уже несколько позже окончательно призванные к делу Апостольства и поставленные на это служение (ср. и далее; 10 и далее и парал. и примеч.).

И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них.

Недоставало вина : не видно из повествования причины, почему недоставало вина, от бедности ли семейств, в которых был брак, или оттого, что утешение было велие; замечание распорядителя пира жениху (ст. 10), по-видимому, более указывает на последнюю причину. Во всяком случае, видно, что Матерь Господа принимала живое участие в этом обстоятельстве, могшем испортить чистое удовольствие семейного торжества. – Вина у них нет : без сомнения, пресвятая Дева имела особую цель, сказав о сем Господу, хотя простая форма извещения и не указывает прямо на эту цель; а цель, как видно из ответа Господа и дальнейшего повествования, та, чтобы Господь помог нуждающимся. Она знала, кто Сын Её, Она, вероятно, видела в жизни много такого, что, несомненно, уверяло её, что Он может помочь нуждающимся каким-либо необычайным образом, и – сердобольная ко всем неимущим, Она являет первый опыт ходатайства пред Сыном Своим, чтобы помог Он нуждающимся, дабы они не скорбели в светлый день чистой радости.

Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? ещё не пришёл час Мой.

Что Мне и Тебе, Жено и пр.: способ выражения такого рода, что на первый раз можно видеть в нём не только отказ в исполнении желаемого, но даже как бы соединённый с упрёком (ср. Феофил . и Злат .) за вмешательство в это дело. Но то обстоятельство, что пресвятая Матерь не приняла сего ни за отказ, ни за упрёк, а с полною верою во исполнение Своего ходатайства повелевает слугам исполнить то, что повелит Господь (ст. 5), несомненно, показывает, что слова Господа имеют не такой смысл и значение. О том же свидетельствует и то, что Господь вслед за сим совершил чудо во исполнение ходатайства Матери Своей и в помощь нуждающимся. Что же означают сии загадочные слова? Слово – «Же́но» не заключает в себе и тени чего-либо непочтительного; в самые тяжкие минуты Своих страданий, при виде нежно любимых и любящих Матери и ученика, Господь с этим же названием обращается к Матери Своей (). Кроме почтительности, это название выражало ещё и духовную близость и благоволение () – Что Мне и Тебе : это один из обыкновенных способов выражения непричастности к чему-либо (ср. ; ; ; и др.). Это выражение намерения Своего не быть причастным сему делу Спаситель поясняет словами: ещё не пришёл час Мой , т. е. не настало ещё для сего время (ср. ; и парал.; ), – время не для совершения чудес вообще, но для совершения этого именно чуда. Может быть, вино не совершенно ещё вышло (недоставало , ст. 3), ещё только предвиделся недостаток, и пресвятая Матерь заблаговременно обратила на сие внимание Господа, Он же не хотел совершить чуда до совершенного истощения вина, чтобы чудо было выше всяких подозрений и сомнений и было бы тем разительнее. И посему слова Господа можно перефразировать так: не будем, Мать Моя, ни Ты, ни Я, предвосхищать время чудесной помощи нуждающимся; время таковой помощи ещё не настало; когда оно настанет, Я окажу им помощь, но теперь помедлим ещё. «Это были слова не обличения для матери, но – домостроительства, которыми Он наставлял Её, и заботился о том, чтобы чудеса совершаемы были с подобающим достоинством» (Злат .).

Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте.

Сказала служителям и пр.: слова, ясно указывающие на то, что в предшествующем изречении Господа не было и тени отказа в исполнении ходатайства Пресвятой Девы о помощи; даже более, Пресвятая Дева из них увидела непременное намерение Сына Своего помочь нуждающимся (только несколько после), и помочь чудесным образом: ибо подготовляет или предупреждает служителей, чтобы они исполнили повеление Господа, заставляя тем ожидать чего-то необыкновенного, иначе это предупреждение было бы излишне.

Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры.

Тут : или в самой храмине, в которой происходило пиршество, или близь – во дворе; последнее представляется вероятнейшим. – По обычаю очищения Иудейского : по обычаю иудеев, как и других восточных народов, делать частые омовения, в особенности рук, пред вкушением и после вкушения пищи (см. прим. к ; ; ). – По две или по три меры : какая разумеется мера, из текста не видно. Александрийские переводчики Ветхого Завета словом, здесь употреблённым, переводят еврейское бат ( ср. ) – мера несколько более полутора вёдер наших.

Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха.

И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли.

Иисус говорит : когда настал час, или потребное время совершить чудо (ст. 4), Господь говорит им, т. е. прислужникам, которых предупреждала пресвятая Дева (ст. 5), чтобы наполнили сосуды водою. – Господь делает распоряжение чрез прислужников пира, чтобы предупредить всякое сомнение в истине чуда, которое имел совершить. Если бы то сделано было чрез учеников, могло бы быть подозрение; притом же Господь имел в виду чудом возбудить веру самих учеников (ст. 11). Орудиями чудотворения делаются люди совсем посторонние, чуждые и потому могущие быть в этом случае свидетелями беспристрастными. – Наполнили до верха : так, что невозможно было уже прибавить к воде ещё чего-либо, например вина, чтобы таким образом подделан был цвет вина; сим опять отнимался всякий предлог к неверию в чудо. Теперь почерпните и несите : это показывает что чудо совершено было издали, даже без прикосновения к сосудам и воде, – очевиднейшее явление силы божественной, всемогущей. Так вся внешняя обстановка сего чудотворения предотвращала всякое сомнение и неверие в действительность его. «Дабы показать, что Он Сам Тот, Кто прелагает воду в винограде и обращает в вино дождь чрез корень винограда – что в растении совершается чрез долгое время – в одно мгновение Он делает то на браке» (Злат .) – Распорядителю пира , архитриклину: слово, собственно, означает начальника одров или ложей. Во время пиршеств и вечерей древние возлежали (ср. прим. к и пар.), для чего иногда устроялись низкие ложи. По римскому обычаю, каждое ложе устраивалось для троих (триклиний), иногда для пяти человек, и распорядитель пира или вечери назывался иногда архитриклином. Не видно, чтобы у иудеев он назывался так, но Иоанн, предназначая своё Евангелие первоначально для уверовавших преимущественно из греко-римского мира в Малой Азии, мог так назвать распорядителя пира для удобопонятности. – И понесли : невероятно, чтобы слуги не заметили даже по цвету, что над водою совершилось нечто необыкновенное, хотя, может быть, и недоумевали, что такое сделалось и делается; далее в следующем стихе – почти прямое указание, что служители знали – откуда это вино. Ни об удивлении их, ни о разговоре с распорядителем пира не говорит евангелист, потому что излагает событие кратко.

Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, – а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, – тогда распорядитель зовёт жениха

и говорит ему: всякий человек подаёт сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберёг доселе.

Он не знал, откуда и пр.: евангелист делает это замечание, можно догадываться, чтобы сильнее обозначить важность свидетельства о чуде распорядителя пира. Если бы он знал, что произошло, то свидетельство его могло не быть так беспристрастно, каковым оно является в настоящих обстоятельствах. Зовёт жениха : пир был, как видно из сего, в доме жениха, и он был здесь главным хозяином, почему распорядитель и обращается к нему как хозяину. Изложена здесь, без сомнения, только сущность их разговора. – Всякий человек и пр.: т. е. так обыкновенно бывает, таков везде обычай, что сначала подают лучшее вино, а после хуже. Когда напьются : это выражение не показывает необходимо, что в настоящем случае гости упились; говорится об общем обычае, а не в применении именно к настоящему случаю. – Хорошее вино сберёг : беспристрастное свидетельство не бывшего при самом совершении чуда, что вода не только претворилась в вино, но ещё в хорошее вино.

Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его.

Начало чудесам : это чудо претворения воды в вино в Кане было первое чудо, которое сотворил Господь по вступлении Своём в дело общественного служения после крещения, начаток чудес Христовых, а не первое только в Кане (ср. 4 и далее). Явил славу Свою : в этом сверхъестественном действии, которое могло быть совершено только всемогущею силою, проявилась слава Иисуса Христа именно как слава Единородного от Отца (), как и вообще чудеса Христовы имели целью славу не только Божию, но и Его собственную (). – Уверовали в Него ученики Его : это не значит, что ученики не веровали в Господа прежде, а указывает только на высшую чем прежде степень веры их, на которую они встали теперь, увидев такое поразительное чудо. Прежде вера их основывалась только на свидетельстве Иоанновом и на впечатлении, произведённом на них Господом при первой встрече их с Ним; теперь же они своими глазами увидели, что Он обладает силою всемогущею, и вера их в Него возросла, окрепла, утвердилась. «Слова: уверовали в Него ученики Его понимай так, что они возымели бо́льшую и крепчайшую веру в Него. Они и прежде, конечно, веровали, но веровали не так твёрдо» (Феофил .).

После сего пришёл Он в Капернаум, Сам и Матерь Его, и братья Его, и ученики Его; и там пробыли немного дней.

; 7д. 20:17; ; 13п.

После сего и пр.: из Каны ли прямо или из Назарета, куда мог возвратиться Он с Матерью и учениками? Кажется, надобно принять последнее. Не видно из рассказа Иоаннова, чтобы на браке в Кане были и названные братья Господа, которых Он взял теперь с Собою в Капернаум; значит, можно думать, что Он с учениками возвращался в Назарет, откуда и взял братьев Своих. Потом, Назарет в это время был ещё обычным местопребыванием святого семейства; вероятно, что из гостей оно возвратилось домой. Это предположение вероятно и по хронологическим данным, так как от возвращения Господа в Галилею до первой Пасхи прошло довольно времени, какового времени мы не найдём по повествованию Иоаннову без этого предположения; значительную часть этого времени святое семейство прожило, вероятно, в Назарете по возвращении из Каны. – В Капернаум : см. прим. к . – И братья Его (ср. прим. к ): всё святое семейство отправилось в Капернаум, чтобы оттуда вместе предпринять путешествие в Иерусалим на праздник Пасхи, обязательное для всех взрослых, особенно мужчин (ср. прим. к ). Зачем в настоящий раз все они пришли в Капернаум, евангелист не говорит. У св. Златоуста и бл. Феофилакта высказана догадка, что целью этого путешествия было желание Господа поместить здесь Свою святую Матерь-Деву на всё последующее время странствования Своего. – Там пробыли немного дней : по той причине, что приближался праздник Пасхи иудейской и они поспешили в Иерусалим (ст. 13). Что Господь в продолжение немногих дней, проведённых в Капернауме, сотворил несколько чудес, можно заключать из повествования ев. (ср. прим. к этой ст.).

и нашёл, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег.

И, сделав бич из верёвок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул.

И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли.

Повествуемое здесь событие очищения Господом храма – не то, о котором повествуют первые три евангелиста ( и далее; и далее; и далее); то было пред последней во время общественного служения Христова Пасхой, а повествуемое Иоанном – пред первою (Злат , и Феофил .). Одинаковость или сходство этих двух событий отразились в сходстве повествований о них у Иоанна и первых евангелистов. А что эти события были различные, только сходные, на это указывают, кроме различия во времени совершения их, и частные черты, коими разнится повествование Иоанново от повествований первых евангелистов: предшествующие сим событиям обстоятельства, а равно и последующие за ними были, по сказанию Иоанна и первых евангелистов, совсем различные; самый разговор Господа с иудеями, по Иоанну, другой, чем по сказаниям первых евангелистов. Что Господь, после первого очищения храма, года через три увидел необходимость вновь сделать то же, это очень вероятно само по себе: в продолжение трёх лет опять могли возобновиться те же злоупотребления во дворе храма, которые, как видно, сильно и давно уже укоренились; это тем более вероятно, что и при первом очищении храма Христом право Его на таковое действие не было признано иудеями, а потом, когда с течением времени всё более и более развивалось противодействие жреческой партии Христу. Таким образом, Господь, и в начале Своего служения и при конце, торжественно явил Себя Господом храма, двукратно очистив оный от приразившихся к святому месту мирских нечистот. – И нашёл, что в храме , т. е. во дворе храма, называвшемся двором язычников, продавали и пр.: см. прим. к и далее – Бич из верёвок : символ гнева Божия на оскорбляющих святость храма, а равно символ власти Господа, ревнующего об очищении дома Отца Своего Небесного. Вынесите это и пр.: голуби были в клетках или корзинах, и оттого Господь, изгоняя торгующих животными вместе с сими последними, относительно голубей делает распоряжение, чтобы продавцы их вынесли их . – Не делайте до́ма Отца Моего домом торговли : когда Господь в последний раз выходил из храма, Он назвал его не домом Отца Своего, но – дом ваш (), означив тем оставление Богом этого храма; теперь же Христос называет ещё храм домом Отца Своего, ибо не обнаружилось ещё противление его служителей Христу и Богу и Он ожидает ещё покаяния народа в лице его представителей. – Домом торговли : выражение менее сильное, чем употреблённое при вторичном очищении храма, когда Господь сказал, что иудеи дом молитвы сделали вертепом разбойников ( и парал.); первое означает, что в святое храмовое служение превзошли в сильной степени нечистые мирские интересы, последнее же выражает совершенное извращение характера святого дела, богоборственный фанатизм, до которого дошло и в котором выразилось, наконец, это обмирщение целого священнослужения. Если бы спросили, как случилось, что эти продавцы так подчинились воле и слову Господа, что по Его велению оставили свою торговлю и вышли из двора храма со всеми предметами торговли, то надобно заметить, что

1) их совесть, конечно, подсказывала им, что они, в самом деле, нехорошее дело делают в святом месте, и потому, когда Господь с силою напомнил им об этом, совесть их ещё сильнее заговорила и заставила их исполнять веление Его беспрекословно;

2) слава об Иисусе из Назарета как пророке или человеке необыкновенном, вероятно, в это время уже довольно распространилась в народе; пилигримы из Галилеи, конечно, принесли и в Иерусалим вести о чудесах, совершённых им в Галилее, а события при крещении Господа и свидетельства о Нём пророка Иоанна были, конечно, в свежей памяти у жителей Иерусалима и его окрестностей; во всяком случае

3) Господь явил здесь Свою божественную власть, которой не могло ничто противиться в сем случае.

При сем ученики Его вспомнили, что написано: ревность по доме Твоём снедает Меня.

Ученики Его : те ещё немногие тогда, которые сопровождали Его в Галилею и потом оттуда в Иерусалим (ср. ). Ревность по доме Твоём – пламенное желание, чтобы храмовое священно-служение было чисто и приятно Богу, чтобы из него удалено было всё нечистое, всё сквернящее святость храма, – снедает Меня – поглощает всё моё внимание, устремляет все силы мои к достижению сего. Место заимствовано из Псалма 68 (Пс.:8:10), в котором, как в Псалме 21, с поразительной ясностью и силой изображаются страдания невинного страдальца – Мессии. Типологическое отношение этого Псалма ко Христу указывает св. Ап. Павел ; ср. 11:9–10, а равно Ап. Пётр 26 ст. этого Псалма относит к отпадению от Христа предателя Иуды (). Ученики Господа теперь вспомнили указанное изречение Псалма, а, следовательно, Господа считали они уже в то время Мессиею и Псалом этот относили к Мессии.

На это Иудеи сказали: каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?

На это иудеи сказали : может быть, это были некоторые из торговавших, которым велено было удалиться со двора храма с предметами их торговли. Но, вероятнее, то были начальники храма – священники и старейшины, которые чувствовали себя оскорблёнными в своей власти над храмом таким необыкновенным действием не принадлежащего к ним галилеянина. Этим действием Своим Господь, несомненно, и для них являл Себя в качестве пророка – чрезвычайного посланника Божия; которые же из них были порассудительнее, те из слов Господа, назвавшего храм домом Отца Своего , могли доразумевать, что Он более чем пророк. – Так как Моисей, Илия и другие чрезвычайные посланники Божии доказывали иногда своё чрезвычайное посланничество делами необыкновенными – чудесами, то обступившие теперь Господа иудеи требовали и от Него какого-либо необыкновенного действия, чуда в доказательство того, что Он имеет власть так распоряжаться в храме, как пророк и даже более чем пророк – как Сын Божий. «Говорят: уверь нас каким-нибудь чудом, что Ты Сын Бога и что Ты Им послан. Ибо откуда видно, что Господь сего дома Отец Тебе?» (Феофил .). Знамение, явленное в самом действии очищения храма, как действии необыкновенном и имевшем такое сильное влияние на осквернявших святое место торговлею, это знамение они просмотрели и потребовали от Господа более разительного для их духовной слепоты чуда.

Иисус сказал им в ответ: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его.

Разрушьте (повелительное наклонение имеет нередко значение будущего времени: разрушите ) храм сей и пр.: евангелист далее сам объясняет, что значит это изречение Господа, когда говорит, что Он говорил сие о храме тела своего (ст. 21); значит, Он говорил о насильственной смерти Своей. Соответственно сему слова: Я в три дня воздвигну его означают Его воскресение чрез три дня по смерти, как и истолковали то сами ученики Его по Его воскресению (ст. 22). Итак, на требование иудеями от Господа чуда в доказательство того, что Он имеет власть так действовать во храме, Он отвечает указанием на величайшее чудо, свидетельствующее о Нём как о Мессии – чудо воскресения Его из мёртвых (о смысле и силе доказательства от будущего см. прим. к ). При другом случае, когда иудеи также просили у Него знамения, Он указывал им на то же самое знамение, только под другим образом (). Так Господь с самого начала Своего общественного служения предсказывал о Своей смерти и воскресении. – Я воздвигну его : этими словами Господь даёт доказательство Своего божественного всемогущества, ибо ни один умерший не может своею силою и властью воскресить тело своё. «Не сказал: Отец воздвигнет, но – Я воздвигну, употребив собственную силу, а не нуждаясь в чужой силе» (Феофил .).

На это сказали Иудеи: сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его?

А Он говорил о храме Тела Своего.

Сей храм строился : иудеи поняли слова Господа в буквальном смысле, что Он говорит о разрушении и восстановлении в три дня видимого храма, который только что очистил Он и в стенах которого происходила рассматриваемая беседа. Действительно ли не поняли или намеренно не хотели понять и перетолковывали слова Господа? Кажется, до́лжно полагать первое. Сами Ученики Господа поняли загадочный смысл этих слов Его уже после Его воскресения и вспомнили их (ст. 22), и ещё много после они не понимали речей Господа, когда Он говорил им даже прямо о Своей смерти и воскресении ( ). Обстоятельства ещё не требовали тогда, чтобы Господь прямо говорил народу о Своей смерти и воскресении, и Он тогда только намёками указывал на сие для имеющих уши слышать и очи видеть и ум понимать знамения времени, ход и силу событий. Строился сорок шесть лет : так называемый второй храм иерусалимский, построенный по возвращении евреев из плена Вавилонского, Ирод, называемый великим, предпринял перестроить в более великолепном виде. Перестройка началась около 18 года его царствования (Флав. Antt ., XV, 1), т. е. около 14–16 лет до Р. Хр. Собственно храм окончен был перестройкой чрез 8½ лет (Флав ., там же, XV, 5–6), но перестройка храмовых пристроек продолжалась долго, даже по смерти Ирода, и окончена уже при Ироде Агриппе 2 около 64 г. по Р. Хр.; следовательно, вся перестройка продолжалась около 80 лет. Господу, когда Он вступил в дело общественного служения и в тот же год был в Иерусалиме на празднике Пасхи, было около 30 лет (), лет за 14–16 до Его рождества началась перестройка; таким образом, иудеи и указывают Ему, что сорок шесть лет строился храм сей (хотя ещё не окончены были в то время перестройки).

Когда же воскрес Он из мёртвых, то ученики Его вспомнили, что Он говорил это, и поверили Писанию и слову, которое сказал Иисус.

Когда воскрес и пр. слова Господа о храме Тела Своего были тогда для самых учеников Его непонятны; они вспомнили о них и поняли их уже после, когда самые события объяснили их, события смерти и воскресения Господа (ср. Злат , и Феофил .). После воскресения Христова, когда Он отверз им ум разуметь писания () и, в продолжение 40 дней являясь, учил о Царстве Божием, они стали иначе, чем прежде, смотреть на казавшиеся им прежде тёмными места ветхозаветного писания, уразумели пророчества Его о страданиях и смерти Мессии и поверили писанию, т. е. местам пророческим о Его смерти и воскресении (например, и далее. ср. и далее; 13:35; Феофил ., ср. Злат .).

И когда Он был в Иерусалиме на празднике Пасхи, то многие, видя чудеса, которые Он творил, уверовали во имя Его.

Когда Он был и пр.: евангелист различает пребывание Господа в Иерусалиме в продолжение праздника Пасхи от первого явления Его в храме; вероятно, это последнее произошло не в продолжение самого праздника, а пред праздником, когда готовились только к празднеству. Празднование праздника Пасхи продолжалось восемь дней, в продолжение которых Господь в Иерусалиме творил чудеса . Речь, очевидно, идёт у евангелиста о многих чудесах (хотя он и не повествует о них), и притом таких значительных, что многие уверовали чрез них во имя Его , т. е. признали Его за обетованного и пришедшего Мессию.

Но Сам Иисус не вверял Себя им, потому что знал всех

и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке.

Но Сам Иисус не вверял Себя им и пр.: по смыслу речи, не доверялся таковым верующим так, например, как доверялся Своим ученикам, недавно избранным. Это показывает, что вера этих веровавших не была довольно совершенна, не имела характера истинной веры, какой желал от них Господь. – Потому что знал всех : вот общая причина, по которой Господь не вверял Себя им. Он знал всех, Он знал, что́ на душе каждого, какие у кого склонности и расположения. Вера, порождённая только чудесами, основывающаяся только на желании видеть чудо и поддерживаемая только сим (ст. 18), не есть вера в собственном смысле, не есть дело нравственное в высшем и лучшем смысле слова; это полувера, из которой возможны два выхода: как скоро эта полувера основывалась на простом удивлении чудесам Иисусовым, удивлении, которое не имеет основы нравственной, она могла приводить к неверию, особенно когда знамения в глазах таких людей сделались обыкновенными, когда они присмотрелись к ним, а с тем ослабевало и удивление. Вот почему мы и видим, что такие люди становятся, так сказать, жадными до чудес, им давай новые и новые знамения, а истинной веры всё же они не производят, как пример сего мы видим в событии, рассказанном ев. Иоанном в гл. 6-й. С другой стороны, подобная полувера не приводила к неверию, а крепла до истинной веры, как скоро, не имея в себе покоя, она старалась выйти из своего неопределённого состояния под руководством характера, не лишённого нравственного чувства, искала правды с любовью к правде. Пример первого выхода из этой полуверы представляют упоминаемые в рассматриваемом стихе верующие, которым не вверял Себя Господь; пример последнего представляет между другими Никодим, которому Господь вверил Себя, раскрыв ему учение о Себе как Мессии довольно прямо и подробно (гл. 3). «Гораздо вернее были те ученики, которые не знамениями только были привлекаемы ко Христу, но и учением Его. Ибо знамения увлекали более грубых, а более разумных – пророчества и учение. Посему те, которые были пленены учением, были твёрже привлечённых знамениями; их-то Христос ублажал, когда говорил: блаженны не видевшие и веровавшие ()... Между тем и ныне есть люди, которые ищут знамений и говорят, почему ныне знамений нет? Но если ты верующий, каким должен быть, если любишь Христа как следует любить: то ты не имеешь нужды в знамениях, ибо они даются не верным». (Злат ., ср. Феофил .). – И не имел нужды и пр.: в сих словах раскрывается полнее мысль последних слов предшествующего стиха, что Христос знал всех. «Смысл этих слов такой: Он не обращал внимания на одни слова, ибо проникал в самые сердца и входил в мысли; ясно видя только временную их горячность, Он не доверял им, как уже решительным ученикам... Он не имел нужды в свидетелях, чтобы знать мысли Своих собственных созданий; потому и не доверял им в их временной вере» (Злат .). Такое знание Его было не посредственное, не чрез людей приобретаемое, как обыкновенно бывает у людей, но знание Своё, самобытное, без всякого посредства. Он Сам знал, что́ в человеке, какие его свойства, склонности, стремления и пр. Один вполне может знать всё сокровенное в человеке без всякого посредства (); если же Иисус обладал таковым ведением, то значит, Он – Бог.